Врата смерти. Том 1

Хикмэн Трэйси

– Живые пленники, – проговорил хранитель, смерив Эпло холодным взглядом, – это чушь.

– Я знаю, знаю, но с этим ничего поделать нельзя. Этот…

Тут Понс подозвал хранителя и зашептал ему что-то на ухо.

Оба обернулись и взглянули на покрытые рунами руки Эпло. От этих взглядов холодок пробежал у него по спине, но он совладал с собой и даже не пошевелился. Будь он проклят, если позволит им увидеть его чувства!

На хранителя рассказ канцлера, похоже, не произвел большого впечатления:

– Каким бы странным он ни был, его нужно кормить,

поить и следить за ним, не так ли? А я здесь один в ночную часть цикла, у меня нет помощников, хотя я не раз просил о том, чтобы мне прислали кого-нибудь…

– Его Величество знает… очень сожалеет, в настоящее время ничего нельзя сделать… – бормотал Понс.

Хранитель фыркнул, махнул рукой в сторону Эпло и отдал приказ одному из мертвых стражей:

– Отведите этого живого в камеру рядом с тем мертвым, которого доставили сегодня. Я смогу работать над мертвым и в то же время следить за живым.

– Я уверен, что Его Величество пожелает поговорить с вами утром, – вместо прощания сказал канцлер, обращаясь к Эпло.

«Я тоже в этом уверен», – подумал Эпло, но вслух этого не сказал. Он отодвинулся подальше от стражника:

– Скажите этой штуке, чтобы она не тянула ко мне лапы!

– Ну, что я говорил? – вопросил хранитель в пространство. – Тогда иди со мной.

Эпло и хранитель прошли мимо ряда камер, занятых мертвыми: некоторые неподвижно лежали на холодных каменных ложах, некоторые бесцельно расхаживали по камерам. В сумраке можно было разглядеть призраков, витавших возле своих тел; слабый бледный свет, исходивший от них, немного рассеивал мрак тюрьмы. Железные решетки с запертыми дверями позволяли видеть пленников, но не давали им покинуть их крохотные пещеры-камеры.

– Вы запираете мертвых на замок? – спросил Эпло, с трудом сдерживая смех

– настолько нелепым ему это показалось.

Хранитель остановился и принялся отпирать дверь еще пустующей камеры. Взглянув в камеру напротив, Эпло увидел тело принца с зияющей в груди раной. Его как раз укладывали на каменное ложе два кадавра.

– Разумеется, мы их запираем! Или вы полагаете, что я позволю им бродить повсюду и путаться у меня под ногами? Мне и так тут дел хватает. Поторопитесь. У меня времени мало. Покойники, знаете ли, свежее не становятся. Полагаю, вы захотите что-нибудь съесть и выпить?

Хранитель захлопнул решетчатую дверь и посмотрел сквозь прутья на патрина.

– Только воды.

Эпло вовсе не хотелось есть.

Хранитель принес кружку, просунул ее сквозь прутья и налил в нее воды из кувшина. Эпло глотнул – и тут же сплюнул. У воды был гнилостный привкус. Остатками воды Эпло решил распорядиться по-другому: смыл со своих рук и ног кровь принца.

Хранитель проворчал что-то, явно осуждая такой расход хорошей воды, но говорить ничего не стал. Он явно спешил начать работу с телом принца. Эпло улегся на жесткий камень – подстилка из травы-кэйрн не делала ложе мягче.

Сартан запел высоким голосом. Казалось, голосу хранителя вторили призрачные стоны, полные невыразимой скорби, но, может быть, это просто

эхо отдавалось в коридорах. Призраки, сказал себе Эпло. Но эти звуки напомнили ему о псе, о его жалобном предсмертном вое, о взгляде, в котором читалась безграничная вера в то, что хозяин придет на помощь и спасет его, как это бывало не раз… Пес был верен ему и верил в него до конца.

Эпло стиснул зубы и отогнал горькие мысли. Сунув руку в карман, он вытащил оттуда рунную кость – прихватил ее во время игры. Во мраке он не мог разглядеть вырезанную на ней руну – просто вертел кость в пальцах, пытаясь распознать знак на ощупь…

Глава 25. СТАРЫЕ ПРОВИНЦИИ, АБАРРАХ

– А потом, отец, – сказала Джера, – призрак начал обретать образ, облик…

– Он стал материальным, дочь моя?

– Нет. – Джера задумалась, сдвинув брови, пытаясь подобрать верные слова.

– Он оставался бесплотным призраком. Если бы я попыталась коснуться его, то ничего не ощутила бы. Но я видела… черты, детали. Знак на нагрудной пластине его доспехов, очерк лица, линия носа, шрамы на его руках… Отец, я видела его глаза! Да, глаза! Он посмотрел на меня, на всех нас. Казалось, он одержал великую победу – такой у него был взгляд. А потом он… исчез.

Джера развела руками. Ее жесты и слова были настолько красноречивы, что Альфред словно увидел снова, как бесплотная фигура идет прочь и исчезает, как утренняя дымка тумана под лучами солнца.

– Это надо было видеть, – прибавил Джонатан, рассмеявшись ясным мальчишеским смехом, – Ох, какое стало лицо у старины Понса!

– М-мда, – протянул граф. Джера слегка покраснела:

– Милый мой супруг, это все действительно очень серьезно.

– Я знаю, дорогая, знаю. – Джонатан попытался придать своему лицу соответствующее выражение. – Но ты должна признать, что это действительно было смешно…

Уголки губ Джеры дрогнули в улыбке.

– Еще. вина, папа? – спросила она и, не дожидаясь ответа, поспешно поднялась, чтобы наполнить кубок.

Решив, что граф не смотрит на нее, Джера покачала головой с ласковым, насмешливым упреком, на что ее супруг широко ухмыльнулся и подмигнул.

Граф, однако же, все видел – только вот его это не развеселило. У Альфреда возникло весьма неуютное чувство, что граф видит и слышит все, что происходит вокруг него. Высохший от старости граф внимательно следил черными, глубоко запавшими глазами за герцогом и герцогиней; потом его взгляд впился в Альфреда.

– Мне хотелось бы посмотреть, как вы творите ваши чары. – Граф сказал это так, будто речь шла о простеньком карточном фокусе. Он подался вперед, опираясь на подлокотники:

– Сделайте это снова. Я позову одного из кадавров. Каким из них мы можем пожертвовать, дочь моя…

– Я… я не смогу! – Альфред запнулся, не зная, как объяснить, с трудом подбирая слова. – Это было… какое-то мгновение. Я… понимаете, я действовал по обстоятельствам. Я посмотрел вверх, и… этот меч падал на меня. Руны… просто пришли мне в голову… если можно так сказать.