Врата сумрака
Шрифт:
Произнесла она с тревогой не полностью еще сбросив оковы сна.
— Простите ваше высочество, но уже почти полдень, вас ждут к обеду.
Айрис кивнула и поспешно встала… Тут она снова вспомнила про свои вещи.
— А где мой багаж, а то там все мои вещи, а идти к обеду в таком виде как то не прилично?
— О об этом можете не беспокоиться, молодой господин приказал принести вам платье. Оно когда то принадлежало его матери, оно конечно давно не модное, но он надеется что вы милостиво не откажетесь его надеть и оно будет вам в пору.
С этими словами юная служанка показала ей платье которое до этого держала в своих руках. Увидев его
— П-простите, если вам не нравиться, я сейчас же принесу одежду из вашего чемодана.
— О нет, оно прекрасно!
Поспешила успокоить ее Айрис, с ее помощью она его одела, после чего молодая служанка подала ей домашние туфли в тон платья и уложила ее волосы в замысловатую прическу. Затем Айрис поспешила за ней в столовую где ее уже заждались. Войдя в зал она осмотрелась и увидела стоящий посредине, показавшийся ей просто огромным стол накрытый к завтраку и сидящих возле него Лена, Агнесс и незнакомого ей очень пожилого господина. Тут она заметила как преобразился по сравнению со вчерашним днем Лен. Теперь на нем была не простая фермерская одежда, а довольно дорогой костюм, выгодно подчеркивающий силуэт своего хозяина. Его волосы были аккуратно уложены, а сам он гладко выбрит. Она буквально не могла отвести от него восхищенного взгляда. Между тем при ее появление все трое встали и низко ей поклонились, чего она точно никак не ожидала, и от того очень сильно смутилась, она чуть было не поклонилась в ответ, но тут тайный агент упреждающие кашлянула, а Лен подойдя к ней тихо прошептал:
— Ваше высочество, вам кланяются, вы, никому и никогда. Ну разве только богам.
— Прости, я к такому не привыкла.
Так же тихо прошептала она чувствуя как краснеет.
— Ничего страшного, привыкните.
Произнес он ободряюще ей улыбнувшись и галантно предложив руку подвел к столу, где торжественно произнес:
— Позвольте мне представить вам моего отца, Вейжон из рода Далнов.
Пожилой господин снова низко поклонился Айрис, та с трудом подавила в себе желание остановить его, неловко закусив нижнюю губу, что делала во время сильного волнения.
— Для меня огромная честь, принимать в моем скромном жилище, столь высоких гостей, ваше высочество!
Произнес он дрожащим старческим голосом.
— Ну что вы, это для меня большая честь оказаться в таком великолепном доме как ваш.
Старик тепло ее поблагодарил за высокую оценку его замка, после чего Лен предложил ей стул и все так же учтиво усадил за стол, после чего уже все остальные присутствующие вернулись на свои места, где находились ожидая ее появления. Несколько минут они молча наслаждались едой после чего отец Лена отпив из своего бокала кашлянув заговорил:
— Лен рассказал мне в каком неоплатном долгу весь мой род перед вами, ваше высочество. Вы спасли жизнь моего единственного сына и теперь мой род не угаснет, а я не решился последнего утешения перед вратами вечности. Мою безграничную благодарность вам нельзя выразить никакими словами.
— Ну не все же мне отнимать чьи то жизни, одна из которых была жизнь и вашего старшего сына. Так что это
При этих словах на ее глаза навернулись слезы, а в душе снова шевельнулась безграничная горечь вины. Но тут старик заговорил и в его голосе была непоколебимая убежденность в правоте своих слов:
— Простите мне мою дерзость, но я не соглашусь с этим никогда. Да возможно вашей жизни в тот момент ничего и не угрожало, но участь приготовленная вам этим заговорщиком была куда как страшнее и не только для вас, но и для всего вашего народа. Вы еще очень многого не знаете, это зверство, когда маленькую девочку заставляют смотреть на казнь отца, это было сделано для того что бы навсегда поселить в вашем сердце страх, решить воли сопротивляться и быть покорной, а затем от вашего имени творить всевозможные бесчинства. А так они были лишены такого невероятно мощного оружия, и народ не стал им покорен никому из них.
— Но это привело к смуте, и стольким жертвам. В этом огне даже Лен чуть не погиб.
— Даже если бы и так, даже тогда я бы никогда не пожалел о том, какой выбор сделал мой старший сын. И уж поверьте мне, я знаю о чем говорю. Я не жалел об этом когда моего старшего сына объявили предателем правящего дома покрыв его имя позором, как и имена всех гвардейцев вашей личной охраны. Когда решили нас всех земель и привилегий, отобрав даже наш отчий дом, когда объявили моего единственного оставшегося в живых младшего сына изменником. И вот теперь все наконец встает на свои места. Имя моего сына полностью очищено, мне позволили вернуться домой, а главное я снова могу обнять своего сына, и вы здесь, а значит и последние языки мятежа скоро будут погашены. И вы вместе с вашим дядей вернете мир и покой в наши земли.
Он говорил с таким жаром, что его уверенность невольно передалась Айрис, она слушала его и чувствовала как горячая волна накрывает ее с головой, переполняя душу невероятной решимостью, во что бы то не стало оправдать надежды и этого пожилого господина и всех тех, кто как и он верят в нее.
— Обещаю вам, что сделаю все что только в моих силах и даже больше того, что бы все так и было.
Произнесла она с таким же как и его речь пылом в глазах прямо глядя ему в лицо. Он с благодарностью улыбнулся.
— О большем я и мечтать не смею, как и остальные, смею вас заверить, одно только прошу больше никогда не вините себя за смерть ни моего сына, не остальных ваших названных братьев.
Айрис снова залилась румянцем:
— От куда вы знаете, что…?
— Что вы их всех так называли?! Да от самого Теола конечно, он так гордился этим данным вами ему званием.
— Которое теперь и я ношу!
Подытожил Лен, широко улыбаясь. Айрис снова почувствовала себя неловко, но похоже все тактично предпочли переключиться на другую тему разговора. Так прошла почти неделя и с каждым днем Айрис все меньше и меньше хотелось ехать во дворец к дяде. Она хотела остаться здесь, с Леном и его отцом, навсегда. Она боролась с этим желанием, но то лишь становилось сильнее. Между тем на исходе шестого дня ее прибывания в замке к ней подошел Лен, она как раз тогда стояла в крытой галерее идущей по внешней стороне замка и выходила на внутренний сад. Она любовалась этим великолепным видом с грустью вспоминая лес по которому так любила бродить живя на ферме. Какое то время они стояли молча, затем он решил прервать молчание: