Врата Света
Шрифт:
– Да ладно… - не поверила Маша.
– Я чуть не грохнулась там в обморок, - опять шмыгнула носом девушка.
– Хорошо Лешка помог.
– Лешка?
– с интересом переспросила хозяйка.
– И кто у нас Лешка?
– Маш… - гостья зарыдала, едва выговаривая слова, - они убили Лешку… Это я все виновата, Маш… Я.
– О-о. Пойдем-ка в ванную, дружок. Ты мне обязательно все расскажешь. Только сначала умоемся. Носик вытрем… Пойдем.
– Маш…
– Помолчи. Пойдем-ка вот сюда. Просто у тебя накопилось. Давно не виделись.
– Они Лешку из-за меня… Понимаешь? Он же ни в чем не виноват… Он их даже не знал.
– Варь, ты мне все расскажешь, только по порядку. Ладно? Все, держи полотенце. Пойдем. У меня в холодильнике коньячок есть. Ах да, ты же не пьешь. Ну, «Боржоми» есть. Держись, ты же боец!
Она усадила гостью за стол большой кухни и налила в высокий стакан что-то прохладное. Подумав, повторила и себе. На вид хозяйке квартиры на Садовой было около тридцати, но затаившаяся в глазах грусть говорила, что это далеко не так. Ухоженные золотистые локоны подчеркивали красивое лицо с пронзительными цыганскими глазами. Обладательница стройной фигуры двигалась легко и уверенно. Длинные сильные пальцы перстнями и колечками не баловали, а вот ноготочки были безукоризненными.
Блондинка пододвинула стул и села рядом с худышкой, нежно обняв за плечи. Они ни о чем не говорили, а просто сидели так, будто все друг про дружку знали, и молча переживали. Из комнаты доносился мерный ход часов. Судя по низкому тембру, это были солидные напольные часы. Когда они коротко пробили четверть часа, Маша, глубоко вздохнув, нарушила тишину:
– У меня утром сердце так кольнуло… Ну, думаю, неужели позвонишь… А тут воробышек сам прилетел.
– Мокрый и облезлый московский воробей, - шмыгнула носом гостья.
– Ну уж и облезлый… Почистим тебе перышки, носик припудрим… Глядишь, орленок проклюнется.
– Машка… - гостья обняла за талию стройную женщину с пронзительными цыганскими глазами и уткнулась мокрым носом в ее шикарную грудь. – Я загадала, если ты будешь дома, то все будет хорошо.
– Слушай, а там на вахте мужчинка… Спит, что ли? Не позвонил, что ты идешь.
– Да он меня не видел.
– Вот служивые… Ничего доверить нельзя.
– Не ругай его, Маш. Мне хотелось к тебе без предупреждения прийти, а то как-то официально будет.
– Опять твои штучки?
– Если нельзя, то я больше не буду.
– Что-то не верится мне в это… Давай-ка я чаю заварю… Или кофе?
– хозяйка вдруг рассмеялась.
– А помнишь, как мы кальян курили в Египте?.. Сколько ж мы не виделись?
– В 2010-ом вы с Колей примчались из Москвы, когда мы с Нинкой попались в ловушку около Вади-Кумран.
– Потом мы полетели в Испанию за какой-то шкатулкой, - вспомнила Маша, - а когда вернулись, Колю ранили… Нинка
– Все потому, что я всегда в джинсах, - наконец усмехнулась худышка.
– Погоди, мы же потом отмечали твои двадцать лет… Это что же получается?
– Да, двадцать второго июля приглашаю на мой день варенья. Только приходи со своей едой.
– Хочешь сказать, что так и работаешь в библиотеке?
Растрепанный и мокрый воробышек совершенно спокойно кивнул и широко улыбнулся. Хозяйка только покачала головой и принялась готовить чай.
– Может, я могу чем-то помочь?
– не оборачиваясь, тихо произнесла директриса.
– Маш, ты уже пробовала купить большой дом…
Мария Михайловна промолчала, вспоминая давнюю историю, как семилетняя Ниночка после смерти бабушки, ее единственной близкой родственницы, была направлена в детский интернат. Маша подала документы на ее удочерение, купила большой дом в пригороде Питера, куда звала и подругу Варю, и девочку Нину, к которой успела привязаться, их домработницу Лидию Натановну, своего нерешительного кавалера Николая. К сожалению, из этой затеи ничего не получилось, хотя никаких корыстных мыслей у женщины с пронзительными цыганскими глазами не было.
– Мы тогда два года писали письма во все известные инстанции, чтобы тебе разрешили удочерить Нинку.
– Помню…
– Прошлым летом я узнала, что ее вывезли в Англию уже осенью 2010-го года.
– Да ладно… - не поверила сразу директор «Флорентино».
– Будет интересно - дам ссылку на архив сайта по усыновлению русских детей за границей.
– Что же нас так долго за нос водили?
– Деньги, - коротко и зло ответила Варя.
– Лешка раскрыл мне глаза на этот бизнес.
– Бизнес?
– переспросила стройная женщина.
– Есть федеральный сайт детей на усыновление. Сотни тысяч анкет… У государства нет денег создать им условия нормальной жизни в России. Зато нашлись десятки посреднических фирм, у которых один хозяин. Годовой оборот более миллиарда. Им на руку играют новые законы ювенальной юстиции, позволяющие и в России отнимать детей у родителей и пополнять анкеты на том сайте. Более десяти стран в Европе узаконили однополые браки. Этим «семьям» нужны наши дети… Чтобы забывать их в закрытых машинах на сорокаградусной жаре.
Они помолчали, вспоминая пережитое вместе.
– Погоди, как ты нашла Ниночку?
– Лешка помог, но это долгая история.… Ей так промыли мозги, что она талдычит о бабушкиных деньгах… Представляешь, она уверена, что я хотела украсть бабушкины деньги!
– И ничего нельзя изменить?
Варя только отрицательно покачала головой. На какое-то время они замкнулись в себе, стараясь заглушить боль от такой несправедливости. Было трудно согласиться с тем, что близкий человек, пусть и семилетний ребенок, вдруг предъявляет такое нелепое обвинение.