Врата трех миров
Шрифт:
– Не работает, – сказал он вслух. – Возможно, она не в состоянии помочь мне. Вот в чем проблема с чувствительниками. Ну что же, лучше выяснить теперь, чем потом.
Знаком приказав гаршардам удалиться из комнаты, Рульк соскочил с машины и уселся рядом с Караной.
– Поговори со мной.
У Караны опухли от слез глаза.
– Ты его видел? – причитала она. – Какой у него презрительный вид! Какое отвращение я ему, должно быть, внушаю!
Рульк обнял девушку за плечи.
– Я видел, что он страдает; что он ужасно боится за тебя.
– Я ненавижу себя, – сказала Карана. – Я хочу
– Не будь ребенком, – проговорил Рульк. – Ненавидь меня, если ты должна кого-нибудь ненавидеть. Я знаю, какие чувства вы питаете друг к другу. Я следил за вами, когда вы были вместе, помнишь?
– Я действительно тебя ненавижу! – заорала она, отталкивая Рулька. – Ты самый порочный и мерзкий представитель всех трех миров. Ты говоришь все это лишь для того, чтобы заставить меня сделать то, что тебе нужно.
– Да, ты права, – ответил он и засмеялся. – Что ж, у меня есть предложение. Уходи! Я освобождаю тебя от долга передо мной. Уходи из Каркарона, прямо сейчас.
Это предложение было настолько неожиданным, что Карана даже не испытала искушения его принять.
– Зачем ты меня дразнишь? – холодно осведомилась она. – Я знаю, что ты никогда меня не отпустишь.
– Если ты не захочешь выполнить то, что мы собираемся сделать, у нас ничего не получится. Если мы не будем доверять друг другу, нам никогда не найти Путь. Я лучше поищу другого чувствительника, даже если мне потребуется на это много лет.
Карана встала.
– Ты Великий Предатель, проклятие двух миров. Я никогда не смогу доверять тебе.
– Конечно. Но ты доверяешь?!
Она снова села:
– Это удивительно, но я тебе верю.
– Тогда уходи. Твой долг прощен. – Карана даже шевельнулась:
– Ты не можешь его простить! Я дала тебе свое обещание в обмен на свободу Лиана. Я не могу нарушить своего слова.
Рульк улыбнулся, но девушка почувствовала облегчение.
– Ты знал это все время, не так ли! – резко произнесла она, поняв, что ею ловко манипулируют.
– Я знаю твой характер. Но, с другой стороны, ты вольна делать, что хочешь. Ну что, начнем?
– Да, чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.
– Установи со мной контакт.
Карана позволила Рульку проникнуть в заблокированный участок сознания, которым последний раз пользовалась у Нарна, более чем год назад. Затем она инстинктивно отпрянула, оробев, как девственница: она ожидала, что испытает ужас или отвращение. Но ничего подобного не произошло: прикосновение Рулька к ее сознанию было очень деликатным.
Это удивило Карану. Он был слишком умен для нее, этот Великий Предатель. Она позволила ему продолжать, и через контакт почувствовала его стремление идти к цели; жажду доминировать и обладать; желание сокрушить врагов и никогда не сдаваться. Кароны были правителями Аркана, но в то же время и пленниками, окруженными многочисленными аркимами; кароны были неспособны увеличить численность своего рода, и угроза вымирания нависла над ними. И тем не менее Карана не уловила даже малейшего намека на развращенность и порочность сознания Рулька, то, чего она больше всего боялась и что было ей столь омерзительно во время мысленного контакта с Эммантом.
«Возможно,
– С тобой все в порядке?
– Да, – прошептала она.
Рульк занялся машиной. Карана ощутила дурноту, и тут же через контакт к ней стала поступать поддержка.
– А теперь подошел черед самой важной стадии – нужно найти правильный способ проникновения через Непреодолимую Преграду. Это следует сделать осторожно, чтобы не встревожить создания, обитающие в бездне.
– Ты собираешься доставить свою машину на Аркан?
– Если бы я только мог! – вздохнул он. – Но теперь все изменилось. Большее, что я могу, – это найти с твоей помощью путь туда и, использовав твои чувства, связанные со мной, попытаться поговорить с моим народом.
Карана скрючилась под одеялом. Ей было холодно. Вытянувшись, она потерла замерзшие пальцы и подождала. Некоторое время ничего не происходило, и мысли ее унеслись далеко-далеко, по знакомым тропинкам, к ней вернулись прежние желания, но теперь тоска стала сильнее, потому что, по-видимому, этим мечтам и надеждам не суждено было осуществиться.
Она страстно желала вернуться в Готрим, свое маленькое скромное поместье, пострадавшее во время войны. Вероятно, его не удастся восстановить, потому что война и засуха оставили в нем очень заметный след, а Карана была совсем без средств. Через несколько месяцев, где-то по весне, к ней пожалует сборщик налогов Иггура. И если она не сможет ему заплатить, у нее, несомненно, отнимут Готрим. Ничего подобного не случилось бы в прежние времена, но теперь Баннадор больше не был свободным. Он был под ярмом Иггура, а Карана знала, каким безжалостным мог быть этот человек.
Она скучала по своим домочадцам, особенно по преданному старому Рахису, который служил у нее управляющим почти двадцать лет. Он был ее главной опорой в Готриме. Рахис всегда был таким стойким! Правда, теперь ему бы следовало наслаждаться покоем, сидя в кресле-качалке у камина, а не трудиться день и ночь, пытаясь спасти Готрим от гибели.
Карана скучала по своим садам, которые только начала разбивать, ей хотелось ощутить скудную землю Готрима в своих ладонях. Но больше всего Карана тосковала по Лиану – по его объятиям, его шуткам и сказаниям, она мечтала снова оказаться с ним в постели. Как давно все это было: Рульк встал между ними на обратном пути из Катадзы, а милый, заблуждавшийся Шанд настроил ее против Лиана, так что последние месяцы были невыносимыми для них обоих.
Вместе с этими мечтами пробудилась еще одна, которая с каждой минутой становилась все настойчивее, – о наследнике для Готрима. Карана не чувствовала себя готовой к рождению ребенка, но женщины из ее семьи могли производить потомство очень непродолжительный период, и Карана знала, что ее время близится к концу. Если она не родит наследника, в один прекрасный день ее любимый дом попадет в руки чужого человека – какого-нибудь дальнего родственника, который, возможно, будет совершенно безразличен к его Преданиям и его обитателям.