Врата трех миров

Ирвин Ян

Это сновидение повторилось раз двадцать, пока Магрета не погрузилась в мирный сон. Внезапно она проснулась от слепящего света. Магрета подняла голову, пытаясь понять, в чем дело.

Ее взгляд упал на Зеркало, освещенное ярким светом: в нем сияло солнце. Потом сияние померкло и появилось изображение золотисто-зеленого края. Лес и озеро, гора и сочные луга казались настоящим раем. Затем озеро приблизилось, и появился павильон из белого мрамора, стоявший на берегу. У воды сидела женщина, прислонившись спиной к колонне. Она была высокой, черные волосы скрывали

лицо. Поза была томной, и Магрета заметила, что женщина в Зеркале погружена в меланхолию. Женщина задумчиво опустила пальцы в воду.

Озеро было спокойным. Однако под взглядом Магреты на его поверхности появилась рябь.

Женщина поднялась, не отрывая взгляда от воды. Вдруг Магрета увидела, как на поверхности озера всплыл большой воздушный пузырь с темными стенками и что кто-то внутри борется, пытаясь выбраться наружу. Девушка затаила дыхание. В пузыре был заточен молодой человек – красивый, широкоплечий, с кудрявыми темными волосами.

Он отчаянно колотил в стены тюрьмы, рот его широко раскрылся в крике. Женщина наблюдала за ним с берега, не в силах помочь. Она что-то ему кричала, но слов не было слышно. Она озиралась, лихорадочно пытаясь найти что-нибудь, чтобы разрушить пузырь. И тут Магрета увидела, что это Ялкара в расцвете своей молодости.

Ялкара издала вопль муки, и Магрета прочла слово, сорвавшееся с губ Ялкары: «Джиллиас!»

Мужчина был Шандом в молодости. Магрета издала стон: Шанд был так же заточен в своем пузыре, как Ялкара – в своем раю. Должен же быть способ соединить их!

Ялкара беспомощно протягивала руки к Шанду. В отчаянии от их мучений, Магрета вдруг осознала, что есть способ помочь им – Золотая флейта! Наконец-то Зеркало указало ей путь.

– Я отдам мое золото, – произнесла Магрета вслух, – но я не позволю использовать флейту против Рулька. – С этими словами она заснула.

Утром Магрета пришла на Совет, пребывавший в отчаянии, и выложила свои драгоценности на стол перед ошеломленным Мендарком.

– Это собственное золото Ялкары, право первородства Элиоры, теперь мое, – пояснила она. – Вы можете использовать его, чтобы сделать новую флейту.

Последовало длительное молчание.

– Как ты получила его? – наконец обрел дар речи Мендарк. Он подозрительно взглянул на Шанда, но тот улыбнулся с самым невинным видом.

– Это не то золото, которое украла Феламора, – ответила Магрета. – Это собственное золото Ялкары.

– Тогда откуда же то, другое? – осведомился Мендарк. Магрета пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Шанд? – в ярости воскликнул Мендарк.

– Я тоже не знаю, – ответил старик.

– Нам бы лучше это выяснить, – сказал Иггур, глядя на драгоценности. – Мне это совсем не нравится. Где же, черт возьми, Лиан? Магрета!

– Да?

– На каких условиях ты передаешь нам золото? – Взгляды всех собравшихся устремились к ней.

– Я не могу отдать свое

право первородства. То, что будет из него изготовлено, принадлежит мне.

Мендарк хотел было возразить, но затем передумал.

– Давайте сначала посмотрим, сможем ли мы сделать флейту, – изрек он, опуская свои змеиные глаза. – Тогда будет достаточно времени, чтобы решить, кто именно может ее использовать. Вернее, кто способен ее использовать.

– Спасибо тебе за предложение Магрета, – серьезно сказал Иггур. – Правда, я не знаю, должны ли мы его принимать…

– Я его принимаю! – поспешно выкрикнул Мендарк, поднимая сверкающее золото высоко в воздух.

Сев за стол, Магрета положила голову на руки, уже опасаясь, не было ли ее решение неразумным. Едва ли Ялкара была бы в восторге от происходящего.

Потирая шелушившиеся руки, Мендарк громко позвал адъютанта, а когда тот примчался, велел ему немедленно привести аркимов.

– Они вернулись? – спросила Карана.

– Вчера их бот вошел в гавань, – ответила Таллия. Совету пришлось ждать немало времени, прежде чем появились аркимы.

Их было шестеро. Тензор выглядел еще хуже, чем прежде. Роскошная грива черных волос походила теперь на свалявшийся половик. Губы были совершенно серые. Малиена постарела, и вид у нее стал еще решительнее.

– Магрета принесла нам настоящее золото Ялкары, – сказал Мендарк. – Теперь твой черед, Тензор. Ты покажешь нам, как сделать новую Золотую флейту?

– Карон Магрета! – с горечью произнес Тензор. – Это золото Аркана, некогда украденное у нас! – Он посмотрел на Магрету и вздрогнул, потом перевел взгляд на Карану. Девушка приблизилась к его стулу.

– Ты все еще хочешь, чтобы я тебе помог? – спросил ее Тензор еле слышно. Когда они возвращались из Катадзы через Сухое Море, он пообещал ей это.

– Я ничего не хочу для себя, – ответила Карана. – Я бы хотела вернуться в Готрим и разводить там сады.

Тензор наградил ее слабой улыбкой:

– Ты научилась гораздо большему, чем я. Тогда чего же ты у меня просишь?

Карану терзали сомнения.

– Ты считаешь, что сделать новую флейту – такое уж большое преступление? Это злой умысел или глупость?

Тензор состроил гримасу и коснулся щеки Караны.

– Защищать себя – не преступление, так же как и не преступление нанести врагу удар первым, не дожидаясь, пока он ударит тебя. Возможно, это глупость – именно так мы называем смелые планы, которые потерпели крах.

– Даст ли нам флейта шанс?

– Никто не в силах предсказать исход этой борьбы. Мне он безразличен. Мое время прошло. Решение – в твоих руках.

– Почему я? Все, что я делаю, оканчивается неудачей. – Взгляд Тензора буравил ее.

– Потому что такова моя цена, – наконец ответил он. – Тот, кто не делает ничего, так же часто вызывает не менее ужасные беды, как и тот, кто ошибается.

Карана знала, что Тензор прав. Она приняла решение.

– Я прошу тебя об этом.

– Тогда я сделаю флейту. – Тензор протянул руку к Каране: