Врата в Сатурн
Шрифт:
Инженер развёл руками.
— Пока всё, товарищ начстанции.
— Позвольте? — Юлька всё-таки решилась. Быковский махнул рукой в разрешающем жесте.
— Травкина Лидия, научная группа планетолёта «Заря». — Видите ли, я работала с таким типом датчиков. Их используют для установки на поверхности — например, на лунной, а в открытом космосе обычно не применяют. Да вы посмотрите, там внизу должны быть проушины, чтобы крепить к наклонной поверхности…
Конин приподнял блок. Проушины оказались именно там, где сказала Юлька.
— Хм… любопытно. — Быковский подошёл к столику
— Откуда мне знать? — Юлька пожала плечами. — Я уже давно с ним не работаю. Может, собирался как-то прикрепить их к «обручу»?
— Возможно, возможно… Значит, вы полагаете, что перед тем, как оказаться здесь, блок был установлен на какой-то поверхности?
Юлька снова пожала плечами. Волынов заложил руки за спину и дважды обошёл столик.
Что ж, товарищи, теперь вы в курсе всех обстоятельств. Кто-нибудь желает высказаться?
— А дальше что было? — Середа засунул в бумажный пакет обёртку от бутербродов, не забыв тщательно собрать крошки. В невесомости, царившей на вспомогательном мостике, они могли доставить уйму проблем, вроде попадания в коробочку с предохранителями главного пульта. Или, что не так опасно, но всё равно неприятно — кому-нибудь в нос.
— Ты остановилась на том, что начальник «Звезды КЭЦ» предложил всем присутствующим высказатсья об этом датчике — сказал Зурлов. — Откуда он взялся и всё такое… так что они говорили?
— Больно ему интересно это электронное барахло! — Виктор, покончив с крошками, огляделся в поисках мусорной корзины. Не нашёл — по очевидным причинам, — и засунул скомканный пакет в карман. — Вопрос был о судьбе «Тихо Браге», о его экипаже!
Юлькин рассказ о совещании на «Циолковском» был прерван на самом интересном месте — капитан «Зари» по интеркому вызвал вспомогательную рубку и предложил ей и Середе явиться на главный мостик. Отсутствовали они около часа, в течение которого оставшиеся до хрипоты спорили, что могли сказать участники совещания. Когда же Юлька вернулась, в руках у неё был объёмистый пакет, от которого расползались по мостику аппетитные запахи — на обратном пути она заглянула в камбуз и набрала там полный пакет горячих бутербродов и свежевыпеченными (среди запасов провизии имелись брикеты замороженного теста) слоек с вареньем. Увы, все эти лакомства были плохо приспособлены к употреблению в невесомости.
— А что о нём спрашивать? — Зурлов состроил удивлённую физиономию. — Раз отправили блок через «обруч» — значит живы и в порядке. Верно я говорю, Юль?
— Примерно так, да. — согласилась девушка. — Конин, который зам Быковского, правда, сказал, что это далеко не факт — во-первых, уцелеть могла только часть экипажа корабля, а во-вторых блок мог попасть в «тахионное зеркало» и без помощи людей.
— Это как? — Середа вздёрнул бровь.
— Да запросто. Скажем, развалился корабль, и часть обломков занесло в «обруч», который как раз оказался поблизости…
— Тогда почему кроме датчика ничего больше из «зеркала» не выскочило?
— Зурлов потёр кулаком подбородок.
—
— Бред это, а не предположение. — отрезал Середа. — и вообще, помолчи, а? Жри вон слойку, а Юлька пусть продолжает…
— Да продолжать особо нечего. — Юлька покопалась в принесённом с камбуза пакете, добыла завёрнутую в промасленную бумажку слойку и через весь мостик отправила его Зурлову. Тот принял подачу и с довольным урчанием впился в слойку зубами. Во все стороны полетели крошки.
— Смотри, заставлю всё тут пылесосить! — пообещал Середа. — Юль, так что там дальше было?
— Дальше? Как я говорила, Конин заявил, что появление датчика ничего ещё не значит, и «Тихо Браге» мог погибнуть вместе со всем экипажем. Потом стали гадать, куда их могло занести. Семён Шароватов — тот астроном, что спрашивал про плёнку с записью выброса — предположил, кто корабль мог выйти через «обруч», который остался в засолнечной точке Лагранжа. Идею подхватили, стали обсуждать, крутить так и эдак, а под конец Быковский заявил, что с гипотезой астронома cогласен — и немедленно свяжется с Землёй, на предмет скорейшей отправки спасательной миссии, хотя бы на том же «Резолюшне», благо он поблизости. А я, как полная дура, сидела и ждала, когда они додумаются до самого очевидного…
— До чего? — хором спросили Середа и Зурлов.
— А вы не догадываетесь, мальчики? — Юлька улыбнулась, впрочем, без тени злорадства или насмешки. — Это же так просто: отправить через «обруч» зонд с аппаратурой, глядишь, и попадёт туда, откуда прибыл блок! И записку не забыть в него вложить, а то вдруг тоже сдохнет по пути. И если на той стороне действительно кто-то есть — пусть ответят точно таким же способом — и обязательно укажут, где они и все ли живы!
На мостике повисла тишина, нарушаемая только электронным попискиванием на пульте. Середа смотрел на Юльку круглыми, бешеными глазами — и вдруг изо всех сил хлопнул ладонью по колену, отчего немедленно завращался в воздухе.
— Вот же я тормоз!..
Из кресла, занятого Зурловым, донёсся ехидный смешок.
— Ещё какой! Ручник, ржавый и кривой, как тракторе. Или, скажем, на экскаваторе. Но ты, Витька, не переживай, я такой же тормоз, потому как тоже не сообразил…
— Вот и они все удивились.- сказала Юлька. На Середу она смотрела с некоторой тревогой. — А потом вернулся Быковский — он, к счастью, не успел связаться с Землёй насчёт «Резолюшна» — и отправил Конина на склад аппаратуры, искать подходящий зонд.
— И что, сразу его и отправили? — спросил Середа.
— Нет. Сказали, что нужно дополнительное экранирование от электромагнитного импульса при выбросе из «обруча». Ну а я отправилась на «Зарю» — времени оставалось мало, а мне ещё надо было проверить торпеду.
— То есть ты так и не выяснила, запустили зонд или нет? — изумился Зурлов. — Ну, товарищ Сорокина-Травкина, не думал, что ты настолько не любопытна! И ведь от нас тоже скрыла…
— Да я забыла просто! — стала оправдываться Юлька. — Ни минутки ведь свободной не было, ни секундочки, только сегодня к вам и выбралась. Я хотела…