Врата Вайптауна
Шрифт:
— Ну, так как на счёт потрахушек? — Мэй мерзко засмеялась, запрокинув голову назад. Рик сомкнул зубы, и когда её приступ смеха прошел, и лицо оказалось на одном уровне с его лицом, крепко приложился лбом прямо в её переносицу. По ощущениям он словно бы ударил головой бетонную стену. На секунду всё перед глазами расплылось, а в ушах зазвенело. Когда зрение снова сфокусировалось, он увидел всё то же ухмыляющееся лицо со светящимися глазами.
— Ты очень плохой мальчик, Рик Мур. Я должен наказать тебя!
И Рик получил ответный удар. Он услышал, как что-то хрустнуло, и отключился.
Ему
— Мэй! — Закричал он.
Тишина.
— Жэсс!
Снова тишина.
Он окрикнул их ещё раз, но никакого эффекта это не принесло.
Со второй попытки он всё-таки встал. Ноги были словно ватные, и не хотели его слушаться. Ещё и пол под ногами ко всему прочему раскачивался из стороны в сторону. Он потрогал рукой переносицу, и ощутил под пальцами что-то влажное.
— Твою мать!
До второго этажа он добрался, держась одной рукой за перила, а второй — придерживая голову. Дверь в детскую была закрыта. Всё, как он и оставил. А вот в спальне дверь была открыта. Рик увидел смятое детское одеяло, валяющееся на полу.
"Она забрала её!" — Эта мысль поразила его мозг словно пуля.
— Сука! Гребаная сука! Ты догадалась забрать девочку! Мою девочку…
От переполняющей его злобы он схватил стул и метнул его в дальний угол. Стул жалобно скрипнул, встретившись со стеной, и растворился в темноте. А Рик безвольно сел на пол и заплакал.
Он понимал, что Мэй, даже в самом своём паршивом состоянии неспособна на такое. Её тело забрали, и теперь она безвольной куклой несет Жэсс навстречу… Навстречу тому, о чем Рик даже не хотел думать. Он не знал, сколько он пролежал без сознания. Часы уже в который раз показывали одно и то же время.
Глава 10
БУРЯ.
1 июля 2019 года.
Полицейское отделение Вайптауна, штат Нью-Мехико.
— Кофе будешь? — Сержант Хофнет внес мальчишке в камеру чашку с горячим напитком.
— Да. А можно еды?
Хью задержался на парне взглядом. Черные спутанные волосы, весь заляпан кровью, на запястьях — стертая от веревок кожа, на лице — татуировка. Если бы Хью встретил такого на улице — непременно схватил бы и отвез в участок, даже безо всякой весомой причины. Но перед ним сейчас был загнанный мальчуган с испуганным взглядом. Он сам пришел сюда, и попросил убежища. И внешний вид его говорил о том, что паренек увидел нечто такое, что тюремная клетка для него теперь вовсе не страшна. К тому же, он ничего не рассказывал о своих возможных преследователях. И от этого становилось по-настоящему жутко.
— Погоди, я гляну, что у меня с собой есть. — Хью автоматически запер камеру. Зашел в дежурную кабинку, и залез
Вэйд ничего не говоря, набросился на еду. Хью только присвистнул, глядя как вареный картофель и сосиски исчезают у парня во рту. Сколько же он не ел? Жадно, практически не разжевывая, он глотал холодный ужин.
В какой-то момент Хью заметил, что паренек начал есть инстинктивно, смотря остекленевшими зрачками куда-то в пустоту.
— От кого ты прячешься, парень? — Всё-таки задал долгожданный вопрос Хью, поправляя очки. Парень замер.
— Лучше бы вам не встречаться с ними, офицер. — Вэйд даже не посмотрел в его сторону. — Видели бы вы, что они сделали с той девушкой…
— С какой девушкой? Кто сделал?
Парень молчал, и внятных ответов из него было не вытянуть.
Хью встал, и, пятясь задом, будто остерегаясь паренька, вышел из камеры и снова запер её, попав в замочную скважину только с третьего раза. Что-то здесь было не так. Впрочем, мысль позвонить шерифу и доложить обо всём, он оставил на потом. Всё-таки, ничего сверхъестественного не происходит, а мальчуган подождёт до утра.
Хью оторвал лицо от книги, когда услышал крик. Спросонья он ничего не успел понять. Несколько секунд было абсолютно темно, и только потом зажегся аварийный свет. Помещение наполнилось мерным гулом откуда-то из недр подвала. Тусклые красные лампы придавали происходящему фантасмагорию старого фильма ужасов. Рассеянный полумрак и крики вырывали Хью из объятий сна, но первой его мыслью была: "Охренеть, аварийка ещё работает…"
Он нашарил на столе очки, сползшие с него, пока он спал, и громко крикнул в сторону камер:
— А ну, заткнулись там нахрен все!
Крик затих.
А потом Хью услышал, как кто-то (похоже, тот самый паренек) начинает вскрикивать, срываясь на фальцет. Помощник шерифа нехотя встал и направился к его камере. От криков проснулся залётный мексиканец, и начал полушепотом молить кого-то о пощаде. А старику Вилсону вся эта суматоха, похоже, была нипочем, и он натужно храпел пьяным сном.
Проходя мимо первой камеры, Хью грозно посмотрел на этих двоих и пошел дальше.
Парень метался и вскрикивал на койке. Сперва сержант даже подумал, что у того приступ эпилепсии. Хью зашел в камеру, схватил его за плечо, отчего тот вскинулся, сел, и, не открывая глаз, перехватил руку сержанта.
— Парень, проснись! — Хью тряс его, пока тот не открыл глаза.
— Он идёт! Он уже здесь! — Зрачков у него не было видно, сплошь белое, как пелена.
— Кто идёт? — Хью снова хорошенько тряхнул Вэйда. Тот дернул головой так резко, что сержант услышал, как щёлкнула его челюсть. Он поморгал, и теперь уже глаза были уже нормальные — как и полагается человеку. Только красные.
— Я, наверное, кричал? — Спросил он, растирая глаза.
— Ты меня разбудил. Тут что-то с электричеством стряслось. — Хью озабоченно отвернулся на тусклую лампу в углу коридора. — Я пойду, погляжу.