Врата во тьму
Шрифт:
Почти в то же время костлявая ведьма с большими черными глазами рванула к Кэлен, перепрыгнув через тело Соррель и намереваясь отомстить. Ее похожие на палки руки взметнулись вверх, и она издала животный яростный крик, суливший Кэлен смерть. Это был первый звук, который она услышала от ведьмы, и от него стыла кровь в жилах.
Кэлен как раз вставала с колена, потеряв равновесие после того, как бросила в воду крупную ведьму. Кэлен схватила похожую на палку руку и развернула ведьму — на этот раз легко, потому что противница весила совсем немного. Кэлен тоже развернулась вместе с ней,
Завершив разворот, Кэлен отпустила ведьму, крякнув от усилия. Та пролетела по воздуху, как костлявая кукла, и упала в переплетение корней приземистого дерева с толстым стволом.
Корни тут же взметнулись, обвив тело ведьмы подобно змеям, сжимающим жертву в своих кольцах. Другие корни обхватили ее болтавшиеся руки и ноги. Дождь искр выстрелил в воздух над корнями, когда ведьма попыталась сотворить заклинание, но было уже слишком поздно.
Почти сразу искры погасли, и ведьма исчезла под массой шевелящихся корней. Кэлен не видела, но слышала треск костей и суставов, когда странное дерево утаскивало ведьму в свои недра, по очереди отрывая конечности. Очень быстро все было кончено.
В этот миг Кэлен услышала, как Ниа кричит от ярости, нападая со спины. Ведьма жаждала крови и мести.
Глава 37
Кэлен обернулась к источнику опасности.
По дикому взгляду Ниа было понятно, что в ней говорила ярость. Удивительно, но она бросилась в атаку с ножом — с ножом Кэлен, — а не применила магию. Ниа хотела физически напасть на Кэлен и одолеть ее. Она бежала, выставив перед собой нож и намереваясь пронзить им Кэлен.
Это была последняя ошибка ведьмы. После смерти трех других ведьм ковен распался. Силу Кэлен больше ничто не сдерживало.
Ниа прыгнула на Кэлен, намереваясь обрушить на нее удар ножом. Кэлен подняла руку, выставив ладонь перед клинком, словно защищаясь от него.
Все случилось в одно мгновение, но это мгновение длилось столько, сколько нужно. Мир замер.
Кэлен ощутила острие ножа, легонько коснувшееся ее ладони. Хотя клинок был острым, для Кэлен его касание походило на дуновение ветра. Ей не было нужды призывать силу исповедницы; достаточно убрать сдерживавший ее барьер, и она уже это сделала.
Время остановилось. От неистовости холодной напряженной силы, освободившейся от оков, захватывало дух. Ее ошеломительное величие было подобно прикосновению солнца. Сила поднялась из самых глубин ее существа и прошла через каждую клеточку тела, озарив душу раскаленным добела светом.
Ниа зависла в воздухе перед Кэлен, вытянув руку с ножом; ее ступни не касались земли, а одно колено выглядывало из-за сотен кожаных полосок с узелками и бусинами. Кэлен могла пересчитать все ее взметнувшиеся в разные стороны рыжие пряди волос, замершие неподвижно в воздухе. Она словно смотрела на статую из плоти и крови.
Ярость в глазах Ниа только начала превращаться в тревогу. Она едва начала осознавать, что решительная поза Кэлен и ее бесстрашное поведение ужасно неправильны. Ведьма не успела толком понять, что происходит, как стало уже слишком поздно. Она застыла во времени за миг до того, как осознала опасность.
Кэлен
Сбоку от тропы какое-то подводное существо потревожило поверхность, и рябь от движения застыла. Плывущий над водой туман тоже замер. Весь мир ждал, не двигаясь.
В разуме Кэлен царило безмолвное спокойствие — у нее в запасе было все время мира. Этого времени хватит, чтобы сделать то, что она уже делала множество раз.
Ниа рычала, оскалив зубы. На лбу блестели капельки пота. Светло-голубые глаза были дикими, в них застыла ярость.
Из всех ведьм Кэлен больше всего боялась именно этой, потому что Ниа казалась опасно неуравновешенной. Шота неспроста доверила ей Кэлен. Ниа была не только заместителем Шоты, но и безжалостной ведьмой, которая без колебаний возьмет под контроль любую ситуацию. Она могла справиться с чем угодно.
Кроме этого.
Теперь Кэлен полностью контролировала то, что сейчас произойдет. Она знала, что где-то за ее спиной кричит Шота, пытаясь остановить разрушение ковена. Шота уже потеряла свою силу, а к Кэлен вернулась сила исповедницы.
Сердце еще не успело сделать ни удара, но Кэлен уже запечатлела всю сцену в мельчайших подробностях. Она знала, где все находятся, замерев на месте.
Кэлен задумалась, знает ли эта рыжеволосая ведьма, что ее разум сейчас исчезнет. Возможно, она не понимала, что сила исповедниц забирает разум человека, и все, чем она была, будет мгновенно стерто непреодолимой силой Кэлен.
Опустевший разум наполнится горячим и отчаянным желанием делать то, что Кэлен — и только Кэлен — захочет, потому что именно эта исповедница забрала ее разум.
Но Кэлен понимала, что даже когда она возьмет под контроль эту ведьму, ее положение по-прежнему будет опасным. Тут было много других ведьм.
И еще Шота. Ей не понравится то, что натворила Кэлен.
Но тут уж ничего не поделаешь. Если бы Кэлен не начала действовать, все закончилось бы плохо. Она разрушила ковен и изменила баланс сил. Это не гарантировало ей выживание, но, если бы она ничего не предприняла, у нее не было бы шансов. Теперь же у нее было иное поле битвы, на котором она не бессильна.
Пока Кэлен смотрела в глаза женщины, она не чувствовала ни ненависти, ни раскаяния, ни злости, ни сожаления, ни жалости. По сути, она вообще ничего не чувствовала.
Это было воплощение силы Исповеди, и маска исповедницы отражала ее холодную природу и, отчасти, ее назначение. Это было мотивированное действие, лишенное эмоций. Это был просчитанный акт агрессии, чтобы изменить то, что должно случиться. Эмоциям здесь не место, они не были частью происходящего. Все было решено в тот миг, когда острие ножа дотронулось до ладони Кэлен. У Ниа не было шансов. Ни единого. В этот момент Кэлен была воплощением бесстрастности, а Ниа — воплощением эмоциональности. В этот бесконечно малый промежуток разум Ниа и ее суть уже исчезли.