Вратарь 2

Билик Дмитрий Александрович

В моем случае, даже ждать долго не надо было. Где просчет, там Седьмой. Где косяк, там Сергей. Где катастрофа, там Серг. Хотя бы выяснили, зачем мне столько имен.

– Ну? – коротко, но емко поинтересовался Старший.

– Иду я по Отстойнику, никого не трогаю, – не выдержал я, – чисто символически мечом по сторонам размахиваю.

– Седьмой, ты даже не представляешь с каким огнем играешь. Рассказывай все с самого начала. И не упускай ни одной детали.

– Хорошо. Рис понадобилось поговорить с одним человеком…

Чем

дальше заходил мой рассказ, тем больше суровело лицо Ворчуна. А я даже и не удивился. Будто могло быть по-другому. Как только Вратарь предпринимал попытки прервать великого (и весьма скромного) оратора, он, этот самый оратор, начинал частить с такой скоростью, что всякие поползновения перебить такого болтуна отпадали сами собой. Больше всего я боялся остановиться, потому что тогда бы начал говорить Ворчун. Но все-таки сколько веревочке ни виться, а по шапке, даже если ее нет, все равно получишь.

– Потом я уничтожил Инструктора, а следом четверых Братьев, – решил закончить я на позитивной ноте.

– Ты? – всем своим тоном дал понять собеседник, что очень критически оценивает мои подвиги.

– Одной левой, – кивнул я, – правой не было.

А в матрице вдруг будто щелкнуло: «как и раньше». Что, как и раньше? У меня не было руки? Ого, вот это новости. Получается, я был одноруким Ищущим? Возможно поэтому решил свести счеты с жизнью? Ищущий-калека долго не протянул бы. Наверное. Надо у Рис будет спросить. Только очень аккуратно. Как-то болезненно она реагирует на вопросы о прошлом.

Чтобы Ворчун поверил, я вытащил из инвентаря все оружие и доспехи, а после свалил их перед собой. Следом достал осколки испорченного Сердца и Грам. Тот самый неказистый меч, способный, как выяснилось, на великие дела.

– Что это у тебя? – мне показалось или голос Старшего дрогнул?

Да нет, точно. Вон и крохотные глаза увеличились в размерах. Руки судорожно сдавили подлокотник. Мне подумалось, что будь у Вратарей первичные половые признаки, то я бы сейчас услышал пронзительный хрустальный звон.

– Меч. Дали на время. Хотите посмотреть?

Я опять что-то сделал не то. Стоило протянуть Ворчуну Грам, конечно же клинком вперед, а то так и мне порезаться можно, как Вратарь чуть с трона не свалился. И руками замахал, давая понять, что ему и издалека хорошо видно. Ну и ладно, не хотите, не надо.

– Что здесь такое? – вошел в донжон Добряк.

Я облегченно улыбнулся. Хоть кто-то адекватный из Братьев. А то Хмур с Ворчуном будто сговорились. Так и смотрят волками. На меня и самый славный из мечей. Правда, стоило Драйку приблизиться к нам, он тоже как-то странно покосился на клинок.

– Откуда это у тебя?

– Говорю же, один Ищущий передал. Вроде как не может его больше хранить.

– Ни один смертный не может совладать с силой Грама, – укоризненно покачал головой Добряк.

– Ты знаешь

что-то об этом мече?

– Конечно. Это Грам. Проклятый меч Вратарей. Он…

– Убивает Вратарей, – добавил я. – Причем, делает это замечательно. И доспехи их, то есть наши, режет, будто острый нож бумагу. Это я своими глазами видел. Только откуда в нем такая мощь?

– Грам – оружие Создателя. В те времена, когда Вратари были лишь мыслью, он сотворил первых Братьев. Свободных в своей воле. Матрицы их были первозданно чисты. Каждый имел имя и был вооружен мечом. И однажды Брат Ка из-за злобы и зависти вонзил клинок в Брата Ав.

– Погодите, я слышал какую-то подобную историю у людей. Такую же старую.

– Конечно. Ты же не думал, что эти ленивые смертные горазды сочинять подобные истории. Легче их перенять. Но мы отвлеклись, больше не перебивай. Итак, меч познал боль и смерть Вратаря. Создатель увидел, что его творения несовершенны. И смял всех Братьев, словно кусок глины. Тогда появились мы, Вратари, несущие его слово и соблюдающие закон. Он отдал меч нам, наказав хранить.

– Как же он оказался у Ищущих?

– Это наша ошибка. Мы привыкли думать, что Ядро – абсолютный оплот. Вратари ввели систему репутации, чтобы Ищущие помогали нам. Взамен давая столько пыли, сколько те могли унести. Так или иначе, Вратари оставались в выигрыше. Пока к нам не проник вор. Ищущий, похитивший Грам.

– Да, ребят. Вы уж извините, но с системой охраны надо что-то делать. Керрикон похерили, Грам потеряли.

– Керрикон был утрачен, – поправил меня Драйк.

– Хрен редьки не слаще.

– Ты забываешься, Седьмой! – грянул голос Ворчуна.

Ну вот, а то я уж думаю, куда наш добрый Старший делся. Тот все еще с опаской поглядывал на меч, но лицо Вратаря уже принимало привычное суровое выражение. Предложить ему побриться клинком в районе шеи, что ли? В матрицу почему-то пришла мысль, что за Инструктора дали десять тысяч опыта. А сколько выложат за Старшего? Тьфу, что за мысли? Я убрал Грам и осмотрел остальных Братьев. Ведь никто не против, если меч пока побудет у меня?

– Думаю, это был долгий день, – примирительно сказал Драйк. – Нам всем нужно немного успокоиться. А кое-кому еще и восстановиться. Сколько у тебя осталось пыли, Седьмой?

– Шесть процентов, – отрапортовал я.

– Хмур, быстро тащи этого недотепу в Яму! – чуть не закричал Добряк.

Я не стал говорить Драйку, что если бы не выученное Возмещение, то мы бы вообще застряли в Отстойнике посреди девственной природы на неопределенное время. Так из останков Братьев удалось извлечь хоть какие-то крохи, которые оболочка впитала в себя. А потом уже прыгнуть домой.

– В какую? – спокойно спросил мой недавний напарник. – Снаружи или вниз? Мне интересно знать, насколько большую ценность представляет Седьмой.