Вратарь из народа. Автобиография одного из лучших вратарей российского футбола
Шрифт:
С радостью от «сухого» матча у меня связана смешная история. Было это году в 2011–2012-м. Мне тогда по контракту полагалась премия за определенное количество матчей на «ноль». Нужного количества я достиг после нулевой ничьей, прихожу в раздевалку – настроение хорошее. Народу мало, Бердыев пока еще не пришел. Сажусь в угол – на свое место, разговариваем с партнером. Он сказал что-то веселое, я засмеялся, и в этот момент заходит Курбан Бекиевич! Первое, что видит: смеющегося меня. Он этого не понял. Немая сцена. Он после ничьей был задумчив, игра «Рубина», думаю, не понравилась, а тут еще показалось, что я веселюсь. Хотя празднований я не устраивал – в раздевалке не танцевал, громко не смеялся. Но мой веселый вид в тот момент Бердыева смутил – что-то высказал про меня Виталию Кафанову. Мы с ним потом об этом разговаривали – он взял меня под защиту. Объяснил Бекиичу, что для вратаря сыграть на «ноль» очень
«В дубле «Сатурна» я зарабатывал 300 долларов. 100 из них отправлял маме, 100 – тратил на телефонные разговоры с девушкой, мы тогда с Машей еще только встречались. 100 долларов оставлял себе, мне хватало. А что? Я одет, обут, здесь тебя тренируют, кормят, крыша над головой есть. В Москву я выбирался редко, и там на 100 долларов не разгуляешься. У меня тогда мобильного телефона даже не было».
«Могли заранее предупредить: “Давай годик отыграешь – и мы тебя проводим”. Это было бы честно. Но я не услышал ничего. Или, отыграв за “Рубин” 10 лет, прямого разговора не заслужил?»
«Пропустив в Нальчике гол с чужой половины поля, не знал, куда себя деть. После матча спрятался в душевой – стыдно было ребятам в глаза смотреть. Тут же на телефон пришло сообщение: “Посмотри, что Маслаченко про тебя сказал”. Я сначала заволновался, стал искать – и увидел: “Такие голы пропускают только великие вратари”. На душе полегчало».
Глава 1
Футбол и Марадона
Футбол для меня начался с Диего Марадоны. В 1986 году в составе сборной Аргентины он выиграл чемпионат мира, мне в том году исполнилось шесть лет, но культ вокруг Марадоны я запомнил хорошо – о нем тогда говорили все вокруг. У меня тоже футбол стал ассоциироваться с великим аргентинцем. Вскоре моя мама поехала по туристической путевке в Болгарию, откуда по моей просьбе привезла мне футбольные шорты. Я на них трафаретом вывел десятый номер, это был отличительный знак, что я Марадона, такие же короткие шорты, как у него! Для меня это стало первым значимым атрибутом! А мои занятия футболом начались позже – в семь лет, когда тренер пришел в класс и пригласил в секцию. Я согласился без сомнений – нравилось играть, к тому же и альтернативы в моем родном Шебекино не существовало. Это сейчас там есть ледовый дворец, а тогда футбольная секция была единственной.
Тогда же у меня появились первые сознательные впечатления о больших матчах – смотрел чемпионат Европы 1988 года, видел, как в финале Марко ван Бастен забил красивый гол Ринату Дасаеву. Он стал первым знаменитым вратарем, о котором я узнал. Но мне до позиции вратаря было еще далеко. В секции я начинал с полевого игрока.
Футбольные предпочтения в моей семье были однозначны – «Спартак»! Папа болел за красно-белых, всегда смотрел матчи с его участием. Так и у меня появился интерес к «Спартаку». В начале 90-х он постоянно выступал в еврокубках, чаще – в Лиге чемпионов, мы даже к знакомым ходили матчи смотреть, если у нас канал НТВ плохо показывал.
Тогда, в 90-х, у меня появилась уже и сознательная симпатия к «Спартаку» – нравились техничные футболисты, комбинационный футбол, стеночки, забегания. Помню многих футболистов «Спартака» 90-х, даже Федора Черенкова немного в игре застал! А вратарей того «Спартака» помню вообще всех – Черчесов, Стауче, Помазун, Тяпушкин, Нигматуллин, Филимонов. Отдельным впечатлением для меня осталась команда осени 1995 года, когда в «Спартак» вернулись Черчесов, Кульков и Шмаров, с ними пришел Юран, и они выиграли все шесть матчей в групповом турнире Лиги чемпионов! Поэтому разговоры о том, что я с детства болел за «Спартак», были правдой. Хотя, когда судьба подарила возможность туда перейти (в 2010 году), он для меня футбольным ориентиром уже давно быть перестал. Охладевать к «Спартаку» я начал, когда из него ушли многие игроки, которые у меня ассоциировались с красивым победным футболом. А с уходом из клуба Олега Романцева прежний «Спартак», на котором я рос, и вовсе для меня закончился. Кроме «Спартака» я симпатизировал «Зениту», но было это уже когда сам стал профессиональным футболистом – «Зенит» тогда тренировал Властимил Петржела. Нравился азартный атакующий футбол сине-бело-голубых, с Аршавиным, Кержаковым, другими питерскими воспитанниками, привлекала и атмосфера на стадионе «Петровский». Какой матч ни включишь – там всегда полные трибуны. Для России середины «нулевых» это было нонсенсом.
Но пока вернемся к детским воспоминаниям. Футбольные впечатления у меня тесно связаны с харьковским «Металлистом». Харьков – ближайший город, где можно было увидеть футбол высшей лиги. Отец иногда ездил на матчи «Металлиста» – химический завод поездку организовывал. Несколько раз и я с ним ездил. Добирались туда на автобусе, который предоставлял завод, возвращались домой вечером после матча – от Белгорода до Харькова меньше 100 километров. Но мне больше запомнились именно поездки, деревянные скамейки и полные трибуны, а подробности матчей «Металлиста» в памяти не отложились. Я даже долго вспоминал, где тогда «Металлист» играл, в чемпионате Украины или еще СССР? Вспомнил только после подсказки папы – оказалось, мы ездили туда в конце 80-х, значит, это еще чемпионат Советского Союза.
Глава 2
По примеру земляка. От любительской команды до приглашения в «Сатурн»
Кумиров в футболе у меня в юности не было. «Спартак» выглядел чем-то очень далеким, о нем можно было только мечтать. А вот шебекинский «Химик», выступавший в чемпионате области, стал ближайшим ориентиром – это наша родная команда. Ведущие футболисты считались местными знаменитостями. Сильнейшей командой области был, конечно, белгородский «Салют», но «Химик» – это совсем для нас близкая команда.
Основным вратарем «Химика» в конце 80-х был дядя Боря – Борис Рябуха. Потом тогда случилась неприятность – он попал под машину и продолжать карьеру не смог. К счастью, сейчас у него все нормально – живет в Шебекино, лайкаем друг друга в социальных сетях.
А начались мои занятия футболом привычно для того времени. В первый раз на стадион пришло в общей сложности человек 200. Но с каждой тренировкой количество занимающихся уменьшалось – и в итоге сократилось до 20 человек. Ничего сложного мы в первое время не делали – нам просто давали мяч, и мы играли. Это был не отбор, а набор. Потом пошли разговоры о создании футбольного спецкласса, но до окончания школы так разговорами и остались. Я до выпуска из школы отучился в одном и том же классе, где вместе со мной было три футболиста.
Лет до 13 я был правым полузащитником. Играл, кстати, нормально – почти всегда выходил в стартовом составе, иногда забивал. Но случалось, и вратарей подменял, когда их на матчах не было или они по каким-то причинам играть не могли. И чем дальше, тем больше мне играть вратарем нравилось. Ловить и отбивать мячи, подстраховывать партнеров, подсказывать им – я в это с удовольствием втягивался.
А моим вратарским вдохновителем стал земляк и старший товарищ Алексей Поляков, бывший вратарь «Локомотива», «Крыльев Советов» и сборной Узбекистана. Познакомились с ним во дворе, причем в одном дворе никогда не жили. Я приходил к бабушке, а по дороге домой задерживался там со знакомыми парнями, мы круглыми сутками играли в футбол. Там-то и увидел однажды Полякова, который шел домой со спортивной сумкой. Стал расспрашивать, где играет, когда тренируется, с тех пор стали общаться. Он тогда в «Химике» играл. Стали вместе ходить на стадион тренироваться. Верней, Алексей тренировался, а я стоял рядом и смотрел, иногда мячи подбрасывал. Потом он уехал в московский «Локомотив», где мы спустя много лет с ним встретимся.
Но вернемся пока в юность. Удовольствие от игры на новой позиции совпало с обстоятельствами в нашей команде – парни, которые были у нас вратарями, не на все матчи приходили, поэтому кому-то в любом случае пришлось бы их подменять.
Наконец наступил день, когда понял: в поле больше не хочу. И после очередного матча, который я отыграл вратарем, попросил тренера меня там оставить. С тех пор уже основным голкипером команды был я. Хотя на позицию правого полузащитника периодически возвращался, когда тренер давал поиграть второму вратарю.