Вратари — не такие как все
Шрифт:
Просто потрясающе, как нас обхаживали прилипалы. Они обеспечивали нас всем — едой, одеждой, развлечениями. Однажды пригласили в «Хилтон» на Парк Лейн на какой-то боксерский турнир. Все мы были одеты в вечерние костюмы и все такое.
Для меня «Хилтон» был, как заграница: то, что ты видишь, — а не увидеть этот небоскреб просто невозможно, — но где и в мыслях не держишь побывать. Но вот я был там: вошел в холл в своей дубленке, посреди всех этих солидных людей, с сигарами, и потрясающих девчонок в мехах и бриллиантах. Я взял смокинг напрокат, но ребята сказали, что мне следует обзавестись своим собственным. Надо сшить на заказ, объясняли они, это выйдет
Все было немного странно. Мы расселись за столиками со всякими закусками — ребята в смокингах, разодетые в пух и прах девчонки, — а в середине зала был боксерский ринг. Кто-то встал и сказал: «Мы рады, что сегодня у нас в гостях футбольная команда «Боро Юнайтед», и мы поднялись, а все захлопали. А потом два парня вышли на ринг и принялись дубасить друг друга. Я всегда считал бокс какой-то ерундой, мы иногда баловались между собой — просто так, для смеха. Но здесь было забавно: бокс казался тут совершенно не к месту. Впрочем, так же, как и мы.
Признаться, я все больше это чувствовал, особенно дома. Словно живешь в двух мирах. У большинства ребят было по-другому: либо они были женаты и жили в своих домах, где-нибудь на Саутгейте, Вуд Грине или еще где, либо приехали из провинции и снимали комнаты. Были среди нас один-два парня из Лондона, как и я, — например, Артур, — но, по большому счету, мы и с ними находились в разных лодках.
Перед выходом мама помогла мне завязать галстук, сам я ни за что бы с этим не справился. Она сказала отцу: «Он выглядит превосходно, правда?», но по-моему, я смотрелся, как пришелец с другой планеты, и не мог дождаться момента, когда пора будет уходить. В «Хилтоне» мне было тоже неуютно, но по-другому. Надо сказать, что никто из наших, кажется, не обращал внимания на то, что давило на меня: все веселились и смеялись, хотя много не пили, потому что босс был с нами. Однажды он перехватил мой взгляд и сказал: «Ну как, неплохо, а? Лучше, чем стоять в очереди за бесплатным супом в Глазго!». И я подумал, что, возможно, когда-нибудь тоже привыкну к этому, как они.
На «Олд Траффорде», в своем пятом матче я пропустил первый гол. Забил его Джорджи Бест, так что мне не на что было жаловаться, — гол был сказочный. Когда мяч попал к нему, невозможно было представить, что у него что-то получится: мяч шел высоко, а он, стоя в центре штрафной в окружении трех защитников, да еще спиной к воротам, скинул его себе в ноги, и прежде чем я успел что-либо сообразить, развернулся и ударил левой. Я ничего не заметил, просто вытянул руку, а мяч просвистел мимо. Вот это гол! Для этого Парня не существовало законов природы.
Конечно, это должно было случиться перед «Стретфорд Эндом», откуда по обыкновению шел самый чудовищный шум, — видимо, судьба так распорядилась, чтобы я в полной мере ощутил, что значит пропустить гол. В особенности после того, как я не стал вынимать мяч из сетки (а я ни за что бы не стал этого делать). Тут уж зрители совсем озверели, словно их лишили самого лакомого блюда. «А ну, давай, иди за мячом, такой-растакой, — орали они, — у тебя что, паралич, что ли?». А потом, когда Артур выбил в поле мяч, начали издеваться: «Да он просто не верит, что был гол!». После того, как игра возобновилась, они начали петь, подражая «Копу»: «Рон пустил пенку, Рон пустил пенку, и-эй-эдди-о, Рон пустил пенку!». Затем в ход пошли монеты. Я услышал, как что-то шлепнулось в грязь у моих ног, и посмотрел вниз: новый двухпенсовик.
Один там, за воротами истошно заорал: «Хочешь пойти к судье, нюня? Смотрите, он собирается пожаловаться судье!», и тут градом посыпались новые монеты. Одна из них даже попала мне в спину, но не больно. К счастью, игра переместилась к противоположным воротам, и я смог отойти примерно к тому месту, откуда пробивают пенальти, — там они уже не могли меня достать. Но все равно было не очень приятно думать о том, что рано или поздно придется вернуться назад и заботиться не только о мяче, но и о монетах. К тому же я слышал, что иной раз там бросают вещи и покрупнее.
В результате судье пожаловался Джеки Нокс. Он пришел в штрафную площадь, когда игроки «Юнайтеда» далеко выбили мяч, и увидев монеты, спросил меня: «Они что, бросали это в тебя?» Я ответил «да», и он позвал судью, а мы начали собирать монеты. Собрали около дюжины. Судья позвал полицейского, тот поговорил с инспектором, и они оба пошли потолковать со «Стретфорд Эндом», который к тому времени уже обложил меня всеми ругательствами, имеющимися в английском языке. Затем игра возобновилась, и теперь они ограничились только оскорблениями, что было тоже не очень-то приятно, но хотя бы не могло причинить вреда. Надо сказать, что среди них было немало порядочных свиней.
В конце концов мы проиграли из-за этого гола. Не думаю, что я провел плохой матч; хотя нам иногда приходилось туго, но до серьезных моментов дело не доходило, наша защита со всем справлялась хорошо. Парням из «Юнайтед» предстояла кубковая игра в следующую субботу, и, вероятно, поэтому они не слишком напряглись. Мы уже были выбиты из Кубка «Дерби Каунти», и нам вообще было не за что бороться.
Так все и шло до конца сезона. Я сохранил свое место, мы что-то выиграли, что-то проиграли. Но рядом с боссом, который придавал мне уверенности в себе, у меня не было проблем. Да их обычно и не бывает, в семнадцать-то лет.
Я иногда встречался с Майком, по старой памяти заглядывая на игровую площадку. Во время сезона времени у меня было не много, но летом я иной раз заскакивал туда — не играть, а так, просто посмотреть. Ребята просили меня встать в ворота, особенно самые молодые, появившиеся уже после моего ухода. Майк тоже говорил: «Давай, Ронни, посмотрим, улучшилась ли твоя игра, сынок», и иногда я вставал на несколько минут. Но не часто. Не то, чтобы я важничал, нет. Просто когда ты настоящий профессионал, играешь в лиге, твое отношение меняется. Не хочется лишний раз рисковать, особенно если ты вратарь, потому что знаешь: в субботу ты должен будешь рисковать. Им это было нелегко объяснить, но я видел, что Майк понимает меня; если я отказывался играть и просто смотрел, он не возражал, хотя отпускал какую-нибудь шуточку, вроде: «А, у тебя новый костюм, да, Ронни? Боишься его испортить?».
Через пару недель после начала нового сезона нам предстояло лондонское дерби: мы принимали «Арсенал». Однажды вечером раздался звонок в дверь, я открыл и увидел Майка. Он выглядел немного смущенным — уставился куда-то в пол и все такое, и в конце концов сказал: «Я не хотел бы просить тебя, Рон, но может быть, у тебя есть пара билетов — из тех бесплатных, что вам дают. То есть я, конечно, заплачу, бесплатно не надо. Понимаешь, на прошлом матче «Боро» — «Арсенал» все билеты были заказаны, и я не смог купить. Иначе я бы, конечно, пошел на трибуну, как обычно». Он улыбнулся и добавил: «За твоими воротами, разумеется».