Вражий питомец
Шрифт:
— Ну, — говорит, — добрый молодец, есть у нас красные девицы в Новегороде, а был бы ты красная девица… ох, да что за стан гибкой!.. давай перлы накину на шейку… сама на шелку низала… в орех жемчужины! Эх, да уж не морочишь ли ты?.. аль в вашей стороне и у мужей лебединая грудь вздымается?.. Ну, вздень душегрейку… ладная какая! только разок внучка-голубушка и надела!.. как пойдет, бывало, хоровод водить, алые туфельки так и пощелкивают, каблучки так и постукивают!..
Старуха вздохнула, широким рукавом слезку утерла.
— Ох, девка, серги-то и забыла!.. изумруда да алика 26 румяного! аль грушку 27 привесить жемчуга перекатного? стой, стой, подвяжу!.. ээ! сударыня,
Разгорелся Царь-Царевич, слушает, не понимает речей старушьих. Прибирает старуха ему голову. «Головушка ты моя, говорит, и косоньку-то обрезала!.. верно, ладного молодчика полюбила, ходишь за ним по белому свету!.. Ну, как изволишь, венчик ли наденешь или рафет 28 да коронку 29 ?
26
Драгоценный камень розового цвета; от слова алый — румяный, цветной. (Прим. Вельтмана.)
Вероятно, домысленное Вельтманом слово: алик, амк — старое сибирское название оленьей и собачьей упряжи.
27
Старое Новгородское название серег, сделанных из жемчуга в виде груши.
28
Повязка на золотом гасе в три пальца шириною, вышитая жемчугом. От Норманнского слова Rif или Reifa — покрывало, покров и также повязка… (Прим. Вельтмана.)
В XIX в. в значении праздничного головного убора слово употреблялось в Орловской губернии, Новгородской (рефетка), Нижегородской (рефиль); его происхождение неизвестно.
29
В старину Новгородские девицы носили на головах короны — повязки, шитые в пяльцах белью, унизанные жемчугом и наклеенные на толстую бумагу или бересту.
— Что хочешь надевай, — отвечает Царь-Царевич.
Не верит старуха глазам своим. Готов Царь-Царевич, накинул на себя покрывало. Сели в повозку, едут в Новгород…
— Ух, умаялся, — сказал, остановясь , Гусляр, — прикажи, Князь Владимир, Светлое Солнышко, поднести ставец медку, а конец расскажу на другое время.
— Поднесите ему, — говорит Владимир, — хмельного меду за добрую сказку! — Он припомнил красную девицу, которую видел в храме во время посада на стол Новгородский. Любопытство одолело им. — Доскажи, Гусляр, сказку свою! — возговорил он к нему.
— Нет, Государь, доскажу тебе, да не здесь, доскажу в Новеграде, за пиром похмельным, буде пожелаешь.
— Доскажи, Гусляр, — повторяет Владимир, — наделю тебя золотом, дам тебе кров и приют по жизнь!
— Не могу, Государь, сказка перед былью не ходит; а что будет, то еще впереди! — отвечал Гусляр; поклонился и вышел.
III
Идут полки ратные по берегу Волхова, по пути к Нову-городу. Отзывается в лесах топот конский, светят панцири, играет день на копьях. Впереди едет Князь Владимир на вороном коне, за ним идет стяг Княжеский.
Рядом по Волхову плывут корабли Варяжские, сто кораблей, ведет их Варяжский Ярл Зигмунд Брестерзон.
Дошли вести и до Новгорода, что идет к ним из Варяг с силою великою Володимир Красное Солнце. Возрадовался Новгород и слободы Новгородские; да горька их радость! сила Ярополкова, Киевская, да сила Полоцкая не дают дохнуть волей Новгороду. «Измените нам, говорят, камня на камне не оставим, полупим хороми и домы ваши, не медом упьемся — кровию жен и детей ваших!..»
Но Новгородцы не боятся угроз, тайно шлют они гонца с грамотою навстречу к Владимиру; они пишут к нему:
«Господарь Княже Володимир Светославич, благословение
30
Заточили.
В добрый час прибыл гонец от Новгорода в стан Владимиров; войско его совершало на привале у устья Волхова Обет 31 , на восходнице стоял жрец, разнимая на части жертву; подле складенный огромный костер из пуков хвороста, принесенного каждым воином, пылал уже.
Владыко, держа в руках булаву, на коей было изображение тельца, окруженного тремя золотыми обручами, окроплял народ кровью из жертвенной чаши и возглашал:
31
Жертвенное приношение. (Прим. Вельтмана.)
Это старославянское слово, составленное из ob и vеtъ — изречение, завет; по-древнерусски вет — договор, совет, отсюда «обещать». Значение «жертва» (чешско-словацкое) — позднейшее. — А. В.
«Недоведимый силою, тресолнечный свет и всея твари бесприкладный хитрец! Приидите к нему, доброобразно ходящий по свету и орудия дневный творящий! Се есть образ его и сличие! И благословение его Господарю Князю Володимеру со всеми мужи его и повинники!»
Ударили в гулкие бубны, понесли корм богам, запылал Обет до неба, вьется столб дыму, покорствует богу вся рать, звучит доспехами, ударяет в звонкий щит мечами, богу славу гласит, обходит трижды вокруг Обета. По окончании Обета Владимир принял гонца Новгородского с честью в своем Княжеском шатре с золотым шаром.
Посланец Новгородский отдал Владимиру книгу, писанную на Вече, и объявил о расположении главной силы Ярополковой, близ Урменской хоромины Хутыни, а Полоцкие люди стоят на горке слободе.
Расспросив обо всем, что нужно было, Владимир послал гонца назад и велел Новгородцам сказать, чтоб они ждали его в заутрие.
Гонец отправился; а Владимир, изготовив рать к бою, двинулся вовремя ночи к Новгороду. Едва только взвиделось серое утро и седые туманы потянулись вдоль по Волхову, вправо, на высоте берега, открылся Новгород; влево, за лесом, высокая вежа 32 Хутынская. Передовой отряд панцирников, Варяжских всадников, просветил дорогу, накинулся на Хутынскую слободу.
32
Башня. (Прим. Вельтмана.)
В приведенной форме в древнерусском языке слово читалось во множественном числе и означало небеса, возвышенность, гору. — А. Б.
Взмелась сила Ярополкова, понеслись гонцы во все стороны, затрубили на стражницах в гулкие рога, стекаются рати, холмятся у Немецкого озера; бегут от Хутыни передовые полки, преследуют их панцирщики Варяжские, Владимир с Ладожанами вьется следом. Обтекают остров корабли Зигмундовы, бросают Варяги весла, хватаются за щиты и мечи, выскакивают из лодий, скопились, идут на помощь к Владимиру.
И урядилась рать великая на три полка.
И тут-то настала сеча великая, брань крепкая, лом копейный, щитов скипание, стрелы омрачали свет, нахмурилось небо, взволновался Волхов, льется кровь дождевой тучею, питает землю. Гибнет ратник за ратником, разлетаются души, как птицы, несутся в святые дубравы.