Вредина для мажора
Шрифт:
– Добрый день, – улыбнулась я настолько, насколько это было возможно.
– Катерина, не ожидал, – Игорь Леонидович тоже улыбнулся. Черты его лица изначально казались мне грубыми, но сейчас в них проскользнула мягкость. Он подошел к барной стойке, поднял голову, внимательно изучив меню за моей спиной. У нас там висела черная доска с наименованием и ценами. Затем перевел взгляд на меня и произнес:
– Эспрессо можно? Не сильно горький будет?
– Можно, конечно. Надеюсь, понравится.
Я пробила на кипере
– Подрабатываете? – спросил Макаров обыденным тоном. Он почему-то продолжал стоять у барной стойки, хотя все столики были свободными. В зале не было людей.
– Вроде того.
– А я вот, когда учился, официантом подрабатывал, – неожиданно признался молодой педагог.
– Не думала. – Сорвалось у меня.
– Почему?
– Просто… – сложно было говорить с Игорем Леонидовичем. Мне будто шептали на ухо: он твой учитель, держи марку, не ляпни лишнего.
– Я не выгляжу, как человек, который мог работать официантом? – он усмехнулся.
– Типа того.
– Я из обычной семьи. А вы, Катерина, любите кухню?
– Готовить люблю. Но так… на уровне обычного смертного.
Я взяла маленькую кружку и залила туда кофе. Потом опомнилась, что забыла спросить, где он будет пить. Может, надо было в картонный стаканчик.
– Простите, – виновато произнесла, подвигая напиток. – Я… я не поинтересовалась…
– Я планировал посидеть здесь. Кстати, есть минутка, Катя?
Мне хотелось сказать, что никакой минутку у меня нет. И вообще, когда Макаров назвал меня «Катя» звучало это как-то… слишком странно. Словно мы с ним в дружеских отношениях. Он даже интонацию поменял.
– Ну, если только минутка. У нас камеры, Игорь Леонидович.
– Понимаю. Вы… то есть, можно на «ты»?
Вот это меня окончательно смутило. В универе многие педагоги общались исключительно в официальном стиле. Никаких исключений. А те, кто переходил на «ты», чаще всего изначально всем «тыкали».
– К-конечно, – тихо прошептала, почти себе под нос. Вышла из-за барной стойки, смотря снизу вверх на мужчину напротив. Он положил одну руку в карман, а другой держал кружку с кофе. И разглядывал меня. Бессовестно нагло разглядывал.
В голове пронеслась глупость: вот когда Рома на меня так смотрит, я тоже смущаюсь. Но испытываю более приятные эмоции. Сейчас же смущения вызывают у меня скованность.
– Я не написал тему, долго думал. Как тебе такой вариант: эффект переноса обменного курса в Российской экономике?
– Не знаю, – честно пожала плечами. Потом все же набралась наглости и посмотрела на Макарова. В его глазах читалась мягкость. На парах я наблюдала только строгость и жесткость. Сейчас будто бы передо мной был другой человек.
– Целью возьмем эффект переноса колебаний обменного курса рубля в цены товаров и услуг в российской экономике. Знаю, может, звучит сложно, но это
– Вам, наверное, все же нужно было Никиту попросить…
– Не говори ерунды. Верь в себя, уверен, у тебя большой потенциал.
Я опять смутилась. Приятно, конечно, когда тебя хвалят. Вернее хвалят твой потенциал. Но все-таки обстановка неформальная, а Игорь Леонидович молодой мужчина.
– Спасибо за доверие, – пролепетала, переводя взгляд. Колокольчик звенькнул и в кофейню вошла тучная женщина. Одна из наших постоянных клиенток.
– Добрый день, Катенька, – улыбнулась она.
– Добрый. Вам капучино, как всегда? – я тоже улыбнулась. Одно из правил в общепите, улыбаться даже в плохое настроение. Маски – наше все.
– Да, пожалуйста. А вы берете? – дама в красной блузке и черных брюках обратилась к Макарову. Глазки ее сверкнули, словно янтарные камешки.
– Уже взял.
– Не знаю, как вам, а мне очень нравится местный кофе. Катенька такая милая.
– Это точно, – кивнул Игорь Леонидович, а у меня кружка чуть из рук не выпала.
Глава 24
К счастью, Макаров не задержался надолго. Но тут спасибо клиентке, она присела на уши и ему, и мне. Болтала женщина о всяких политических глупостях, в которых явно ничего толком не понимала. Спорить с ней никто не стал. Однако и слушать тоже. Наверное, поэтому Игорь Леонидович спешно попрощался и покинул кофейню. Зато мне пришлось еще полчаса слушать различные теории.
Как только клиентка ушла, я выдохнула. Пошла за едой, думала, спокойно пообедаю, но не тут-то было. Хотя сама виновата. Зачем полезла в телефон? Там обнаружилось десять пропущенных и пару сообщений. От кого?
Все от Филатова.
Р.: «Ты где?»
Р.: «У тебя сегодня пары?»
Р.: «Ого! Ты мне приготовила завтрак. Вот это да».
Р.: «Было вкусно. Спасибо, Рина».
Читая последнее смс, я невольно улыбнулась. В груди разлилось теплом что-то необъяснимое, но очень приятное. Надо было бы откинуть эти чувства, однако я сделала хуже: ответила Роме.
К.: «Понравилось?»
На душе стало тревожно. Хотелось уже включить заднюю, но тут появился карандашик. Я сглотнула, не сводя глаз с экрана. Никогда не переживала, и не ждала чей-то ответ. Но сейчас почему-то нервничала.
Р.: «Не боишься, что я привыкну?»
Я не думала об этом в подобном ключе. И не о страхе Филатова речь, а о моем. Ведь и я могу привыкнуть. К нему. К его вниманию. Даже к этим дурацким шуткам.
К.: «У меня клиенты, до вечера».
Больше в телефон я не лезла. Руки чесались, конечно. Однако боролась с собой. Ну и клиенты помогали. Иногда залетали прям болтливые, рассказывали истории из жизни, анекдоты. Одним словом – помогали, как могли.