Времена года
Шрифт:
Среднемноголетняя высота снежного покрова в декабре: в первой декаде — 8 сантиметров, во второй — 11, в третьей — 15.
Снег — брат реки. Для плодородия земли велико значение снежного покрова на полях. 10-сантиметровый слой снега средней плотности — это уже 300 тонн воды на гектар, то есть столько же, сколько в лето испаряет гектар пшеницы в 6 миллионов стеблей. Агронаука снеговедения точно доказала, что снижение зимней влаги полей только на 4 процента наполовину сокращает урожай хлебов при сухом, знойном лете. Поистине мудра народная поговорка:
По первоснежью, как можно раньше, выставляйте на поля дощатые и соломенные щиты, хворост, хвойные вешки, бодылки подсолнечника, высокие кукурузные стебли. Для борьбы с оврагами и канавами бороздите склоны покатых полей. Особенно необходимо снегозадержание в лесостепных, полустепных, малолесных южных районах Московской области.
Как золотом дорожите, колхозники, снегом. Подобно дождям перволетья, все пороши и метели зерном вольются в колхозные закрома.
ЛЕСНАЯ БЫЛЬ
Все поле в гребнистых волнах сугробов. Вдали лес — белокаменный сказочный замок. Четко вырисовываются строгие шпили елок. В глыбах белого мрамора застыл хвойный бор. Зачарованный волшебный чертог сказочного Берендея. Под мохнатыми белыми папахами оцепенели сонные деревья. Тишина и покой.
Лесная поляна чиста. Ни хвоинки, ни сучка. Солнечный луч горит на белой парче снега. В хвойных хоромах столпились молодые заснеженные елочки.
На рукаве еловой лапы уселся коренастый малиновый щур. Своей мелодичной песенкой он словно пробует разбудить зимний сон природы.
Что же это? Знать, звери и птицы тоже справляют Новый год! Высокая, строгая игольчатая красавица-елка осыпана сверкающими звездочками. Блестки вспыхивают, как бенгальские огни. И сколько же на ней гостинцев! Снежная пастила, пряники. Как мониста, висят шоколадные шишки. На лапнике причудливые фигурки. А на коньке ели настоящая живая игрушка — красноперый клест!
Лесные игрушки еще и поют: «цик… цок!» Не унывают в мороз клесты. А в сплетениях лапника все попискивает, юлит малюсенький оливковый королек.
Пепельная белка, распушив веером хвост, примостилась на лапнике. Бойкий зверек потешно держит шишку передними лапками и грациозно грызет семечки.
И вдруг тишину пронзил резкий крик. Уселась на елку голубокрылая, с хохолком сойка, родня вороне. Хищным глазом воровато заглядывает под козырьки снежной нависи. На все лады чужими голосами притворяется. А птичек и след простыл… Все знают, что это за птица.
Только под хвойным балдахином слышит сойку заяц, длинные уши прижимает плотнее к спине, косится и от испуга дрожит: как бы не увидела сплетница!
Но сойка, распустив голубые веера крыл, рванулась дальше в поисках птичек. У зайца на сердце отлегло. Зашевелился, поудобнее улегся и заснул.
Лежачего
Под вечер из чащи поползли синеющие тени. Попрятались белки и птицы. Беляк выпрыгнул из-под мшистого навеса и прыжками начал согревать озябшие ноги. Днем покойно было лежать зайцу под елкой. Синицы заглядывались на него, но никому свистуньи вести о косом не подали. Сойка — та непременно выдала бы зайца. Хуже нет вороватых глаз этой хохлатой доносчицы.
Ждал-ждал косой ночи, да не утерпел, встал с лежки и сразу оторопел: а вдруг заметит какой хищник? Тьма скрывает от хищных глаз, а следы-то — их не спрячешь, они на снегу остаются, всем рассказывают, куда побежал заяц.
Гончие собаки хоть лаем предупреждают, а волки неожиданно набрасываются, всей стаей охотятся на зайцев. Приходится ухо востро держать. Главная защита зайца — ноги.
Один-то волк не страшен, не догонит, а от стаи никуда не уйдешь. Впрочем, «волков бояться, в лес не ходить». Без леса беляку все равно не обойтись. Побаивается, да на свои резвые ноги надеется.
Опасливо поковылял беляк, а темь — глаз коли. Одни березы ясно светятся в темноте. Но только нечего тут делать зайцу. Осины-кормилицы — те подальше, за полянкой.
Припустился заяц, снежный простор пересекает. Скорей, скорей, а то сова увидит. Еще наддал, прыжок, другой через лощинку с можжевельником, и на полном ходу — трах-тарарах! — валится бедный зайчик с размаху куда-то в ямку. А под ним вдруг столбом взметнулась снежная пыль. Обдало холодом, запорошило глаза. Ой, страсти какие!
Заколотилось, застучало робкое заячье сердце. С перепугу ноги отнялись, из ямки нет мочи выбраться. А под ногами бьются чьи-то крылья, ходу не дают. Оседает перепуганный зверек в рыхлую снежную воронку, а из-под него с трепетом взлетела черная птица, больно задела бок коротким, но сильным клювом.
Заяц и не рад, что рано поднялся. Лучше бы подольше под елкой полежать, чем в такую кутерьму угодить. Что-то будет?
А из лунки с куриным кудахтаньем выпорхнула еще одна серая птица. Ба, да,это тетерка! Встрепенулся заяц и прытко поскакал дальше. Ног не видать, как промелькнул через поляну. А у опушки стоял лось. Видел сохатый, какое было приключение с косым. Но смеяться лось не умеет. Только головой великан покачал, как бы отряхиваясь: «Чепуха какая!»
Остановился заяц у ивового куста среди поляны и тут только опомнился. Хорошо, что на своих наскочил. Сонных тетерок напугал.
Мирного соседа за вредную лису приняли бестолковые куры. Нашли кого пугаться. Никому вреда нет от кроткого зайчика — тише воды, ниже травы живет. И сам шороха листа боится. Страху от птиц навидался, думал — конец пришел.
Потихонечку заяц попрыгал дальше через поляну. Нагнув голову, обнюхал снег: пора ему погрызть чего-нибудь. За день проголодался, да и ночью вот не дают покоя. Никак в себя не придешь!