Времена не выбирают…
Шрифт:
Постигну по полной программе,
Что чувствует ночью звезда,
Когда разгорится над нами.
Чуть-чуть жутковато в таком
Себя ощутить положенье.
Сказал, что звездой, маяком,
А втайне боюсь, что мишенью.
Вот
В меня золотым насекомым,
И я восхищаюсь в душе
Обличьем его незнакомым.
А птицы из леса глядят,
А с дальней дороги – прохожий,
А сердцем еще один взгляд
Я чувствую; разумом тоже.
Афродита
Ты из пены вышла, Афродита,
Сразу взрослой стала и пошла,
Розами и травами увита,
А ребенком так и не была.
Расставляешь гибельные сети
И ловушки там, где их не ждут,
И не знаешь, как смеются дети,
Обижаясь, горько слезы льют.
Как бывает девочка проворней
И смелее мальчика в игре!
Без любви счастливей и просторней
Жизнь и больше знанье о добре.
А дразнилки, шутки-прибаутки,
А скакалки, ролики-коньки?
Постепенно набухают грудки,
Первые секреты, пустяки.
Сколько солнца в тех дубах и вязах
И прогулках дальних по жаре…
И любовь нуждается в рассказах
О начальной, утренней поре.
Дикий голубь
В Крыму дикий голубь кричит на три такта,
Он выбрал размер для себя – амфибрахий —
И нам веселее от этого факта,
Хотя
Его что-то мучает, что-то печалит,
У греков какая-то драма в Тавриде
Случилась; на самой заре и в начале
Уже о несчастьях шла речь и обиде.
И южное солнце ее не смягчало,
И синее море ее не гасило,
И горлинка грустное это начало
Запомнила, крохотна и легкокрыла.
Такая субтильная, нервная птичка,
Кофейно-молочного, светлого цвета,
И длится с Эсхилом ее перекличка,
А мы отошли и забыли про это.
«Всё должно было кончиться в первом веке…»
Всё должно было кончиться в первом веке
И начаться должно было всё другое,
Но не кончилось. Так же бежали реки,
Так же слезы струились из глаз рекою.
Страшный суд почему-то отодвигался,
Корабли точно так же по морю плыли,
С переменою ветра меняя галсы,
В белой пене горячей, как лошадь в мыле.
Человек любит ближнего, зла не хочет,
Во спасение верит и ждет Мессии
Месяц, год, а потом устает, бормочет,
Уступает тоске, как у нас в России.
Или Бог, привыкая к земной печали,
Увлекается так красотой земною,
Что, поставив ее впереди морали,
Вслед за нами тропинкой бредет лесною
Десятые годы
«Как римлянин, согласный с жизнью в целом…»
Как римлянин, согласный с жизнью в целом,
Живи себе пристойно, день за днем,
Благополучный день отметив мелом,