Времена негодяев
Шрифт:
«Как через дохлую собаку», — сказал Иван и всхлипнул.
Вначале он думал, что выбрался из адской ловушки один. Но когда дополз до нижних этажей, отведенных Борису и его людям, то понял, что здесь была бойня. Магов, очевидно, застали врасплох — Василия пригвоздили к двери просмоленным колом, другие истыканы черными арбалетными стрелами. Увидев все это, он лишился сознания. Пришел в себя, когда его за ноги тащили к дверям. Застонал. Испуганные дружинники прянули в стороны, потом один из них вернулся, присел над ним и прошептал, чтобы уносил ноги, если может, а если нет, то дело
Иван уполз в самые дальние помещения, долго прятался в лабиринте комнат, залов и коридоров, а потом, когда запылали факелы и послышались голоса, выбрался наверх и спрятался у маршала.
Рассказав все это, Иван обессиленно закрыл глаза и несколько минут не шевелился. Потом еле слышным голосом попросил вывести его из Хором. «Как же ты пойдешь?» — спросил Виктор. «Скоро силы вернутся ко мне», — ответил маг. Он лежал на диване, сложив руки на груди, и время от времени беззвучно шевелил губами. Багровые потеки на лице немного посветлели.
Через несколько минут он сел, а потом и встал на ноги, сказав, что может идти.
«Куда же ты?» — спросил Виктор. Маг пожал плечами. Неохотно сказал, что пока и сам не знает. Может, кто еще уцелел, на Круг не все пришли, кто-то сказался больным, кто опоздал. «Будешь мстить!» — понимающе кивнул Виктор. Но маг горько скривил губы. «Кому и зачем?» — спросил он. И добавил, что так, по всей видимости, было предначертано, и если сильнейшие из сильных не увидели надвигающейся гибели или не захотели ее предотвратить, значит, так тому и быть. Уйдет, отлежится, потом видно будет.
Виктор дал ему свой плащ, нахлобучил кожаный шлем, стальные пластины по краям закрыли почти половину лица. Вывел мага к мосту. В коридорах и на лестницах никто на них не обратил внимания.
Стражники, завидев маршала, вскочили было, но он махнул рукой, и они снова расселись у костра.
На той стороне маг поднял глаза к небу, вздохнул и со словами «До свидания» растаял во тьме. «Прощай», — кинул вдогонку Виктор.
— Главное, никто нам полслова даже не сказал! — исходил гневом Мартын. — Представляешь, я ищу Бориса, никого, конечно, возвращаюсь, навстречу Александр. Индюк надутый, прошел, кивнул еле, словно вчера только расстались! Я к Николаю вернулся, так он мне полчаса всякие байки рассказывал, пока я в лоб не спросил, где Борис? А нет его, говорит, измену на Правителя задумали маги, вот их и извели. Я — как извели, а он взяли, говорит, и извели всех под корень. Чтоб другим неповадно было. А сам смотрит на меня глазом змеиным, хоть и говорит ласково, а чую — злобу таит. Ну, я плюнул ему под ноги и к себе вернулся. Тут и ты подошел…
Потом Мартын вскочил, заявил, что сейчас же идет к Сармату и выложит ему все в лицо, а потом уедет, уедет…
— Никуда ты не уедешь, — сказал Виктор после того, как Мартын, запнувшись, почесал в затылке. — Некуда нам с тобой ехать. Приехали!
— Да-а, — пустым голосом протянул Мартын. — Отъеду к своим в Калугу. Сыну четыре года уже, пора воспитанием
— Ну, почему же, — сказал Виктор. — Остепенится Правитель, потише в Хоромах станет, почище.
— Бабье царство будет! — Мартын стукнул кулаком по столу. — Не мальчик Сармат, знает, чье после него правление. Ты понимаешь?
Виктор промолчал.
— Что молчишь? — вскинулся Мартын.
— Не о том говорим, — нехотя ответил Виктор.
С грохотом отлетело кресло. Мартын вскочил и навис над Виктором. Тот продолжал медленно цедить вино маленькими глотками. Допил, перевернул чашу над столом. Несколько капель упали на измятую скатерть.
— Вот смотри, — сказал Виктор. — Одна капля — Борис, другие — ты, я, Николай…
Гигант обмяк, попятился и сел на хряпнувшую кровать. Потер кулаками глаза.
— Так оно и есть, — тихо согласился он. — Кончилось наше время, сейчас приходят другие времена, и люди другие придут. Если он Бориса не пожалел! — Он посмотрел на Виктора умоляющим взглядом, словно ожидал, что тот опровергнет его слова.
— И нас уберет! — безжалостно сказал Виктор. — Всех, кто встанет между ним и…
Пламя свечей металось, тени прыгали в такт словам, тянулись к потолку, опадали. Порой Виктору казалось, что это не их тени, а когда он выпил еще немного — что это и не тени вовсе. Слабое вино неожиданно ударило в голову.
— К черту! — сказал он заплетающимся языком. — Всех к черту!
— Пойду к Сармату, — решил Мартын, хотел было подняться с места, но снова рухнул на кровать.
— Голова закружилась, — удивленно сообщил он. — Совсем старый стал!
Пригорюнившись, он уперся подбородком в кулак и смежил веки. Виктор смотрел на него, но в глазах плыло. «Что-то не то, — мелькнула вялая мысль, — с чего это развезло?»
— Пусть он нас гонит! — вдруг громыхнул Мартын так, что одна из свечей погасла. — Пусть всю старую гав… гвардию к свиньям в хлев, но их кровь не должна соединиться. Этого ребенка я боюсь.
— П-почему? — Виктора мутило, он ухватился за столешник.
— А-а… — Слабо махнув рукой, Мартын упал головой на подушку и захрапел.
— Я пойду к Сармату, — громко сказал Виктор.
Новая мысль пришла в голову и поразила его своей простотой.
— Нет, — сказал он и погрозил свече пальцем, — я пойду не к Сармату.
В коридоре было прохладно, ему несколько полегчало, а когда он спустился тремя этажами ниже, то уже был в норме. Это ему совсем не понравилось — странной была накатившая дурь, но более удивительным неожиданное отрезвление.
А Мартын в это время тоже вдруг открыл глаза, поводил головой из стороны в сторону и, никого в комнате не обнаружив, уставился в потолок. Долго глядел на змеистые реки и протоки трещин, а полосы копоти чем-то напоминали темные облака. На миг показалось, что тело стало невесомым, вот он летит и смотрит вниз, на плоскую землю… Потом протянул руку в изголовье и нащупал стопку листов, перевязанную бечевкой. Выдернул наугад и прочитал на старой, пожелтевшей странице:
«14. Нарушен вечный сон древней стихии, с ревом она уносится прочь…