Времена негодяев
Шрифт:
Виктор обнаружил, что у портьеры стоит человек и смотрит в окно. На голос Симагина он обернулся. Высокий худощавый мужчина со светлыми волосами и выцветшими глазами. Судя по виду, он был одних лет с Виктором, а может, и моложе.
Он радушно покивал им, подсел к столу и показал Виктору на стул рядом.
— Ну, я пойду, — сказал Симагин. — Доктору Мальстрему передавайте привет.
И вышел.
Светловолосый мужчина посмотрел ему вслед и вздохнул.
— Конспиратор, — слабо улыбнулся он. — Доктор Мальстрем — это
Виктор даже не удивился. После хитрых блужданий по коридорам он высчитал, что ведут его к лицу значительному, к кому-нибудь из заместителей. Ну, ничего. Доктор, так доктор.
— Мне рекомендовали вас как лучшего гонца, — сказал молодой доктор. Виктор… Виктор… Э?..
— Просто — Виктор.
— Извините. Никак не привыкну. Одних надо по фамилии, других по имени. Вы не находите это забавным?
Виктор пожал плечами.
— Кто как себя назвал, так и зовите.
— Да-да, — согласился доктор, разглядывая Виктора, — в детстве у нас было такое правило. Теперь повсеместно. Напоминает клички, но что поделаешь!
Странный разговор не удивлял Виктора. Клиенты частенько перед тем, как вручить посылку, пытались разговорить его, надеясь понять, кто он и что он, донесет до точки или исчезнет в пути с посылкой.
— У вас были какие-то приключения в Саратове? — спросил доктор.
«Не ваше дело» — хотел оборвать Виктор, но смолчал. Какой любознательный доктор! Это здесь он большой чин и денежный мешок. А посмотреть на него, когда надо прыгать с крыши вагона на скат. Да на полном ходу! Вот он, Виктор, например, не спрашивает его, что почем, да какие у него расклады, и не подкинет ли сотню тысяч на развитие рыбного хозяйства Саратова!
Доктор с минуту ожидал ответа, но не дождавшись, хмыкнул.
— Извините, если допустил бестактность. У вас свои порядки, свой, очевидно, кодекс…
Он еще говорил, извинялся, а Виктор вдруг понял, что он знает многое, если не все, о саратовских его похождениях. У доктора есть информаторы в Саратове. Конечно, экономика, культура и все такое, надо знать, куда и на что идет каждый чон и не ухнет ли он в алчную утробу местного воротилы, а если и ухнет, то чтоб с пользой для региона. Но не слишком ли доктор кропотлив, и почему персона Виктора попала в створ его интереса?
— Очень жаль, — сказал доктор, — что нам не удалось встретиться неделю назад. Я мог обратиться через вашу диспетчерскую, но хотелось повидать вас, поговорить…
Он встал, обошел стол и сел напротив.
— Вы не откажетесь прямо сегодня выехать по одному маршруту?
«Откажусь» — хотел сказать Виктор, но пока он придумывал благовидный предлог — усталость, болезнь, да просто нежелание, доктор Мальстрем добавил:
— Это не очень далеко. Вы бывали раньше в Будапеште?
«Или это случай, — подумал Виктор, — или хитрый расклад. Но кто вступил в сложные расклады с доктором Мальстремом? Месроп, Мартын или Сармат? И для чего
Дело простое. Добраться до Будапешта, взять у одного человека пакет и вернуться. Проездной мандат ООН, деньги и все, что потребуется — прямо сейчас.
В конце концов, подумал Виктор, гонцу должно везти, иначе он плохой гонец, а значит — хороший покойник. Раз уж его назвали лучшим гонцом, то и везти должно по-крупному. Он с утра ломал голову, как обойти контрольные и таможенные посты минимум в шести точках трассы, а тут доктор собственноручно выписывает пасс, да еще интересуется, правильно ли оформляет.
— На двоих, — сказал Виктор и бесцеремонно ткнул в соответствующую графу, — вот здесь переправить.
Доктор выдернул лист, смял, вставил новый, мгновенно набрал, закатал в пластик и отдал Виктору.
— Все остальное у диспетчера, — добавил он.
Виктор кивнул и поднялся с места. Доктор, впрочем, не спешил отпускать его. Он тер подбородок, испытующе глядел на Виктора, затем снова указал на стул.
— Время быстро летит, — непонятно к чему сообщил он. — Люди тоже быстро меняются. Недавно встретил знакомого и не узнал, а всего год прошел. А за десять лет всех позабыть можно.
Доктор говорил почти без акцента, точнее — совсем без акцента. Бледноватая улыбка — то ли сейчас засмеется, то ли начнет извиняться. Виктор удивился разговору. Может, это и не доктор вовсе, пришла неожиданная мысль. Ребята пошутили, взяли его в раскрут. Да нет, с ним шутить никто бы не стал. Виктор отбил охоту шутить с ним после первой же ходки. Наверно, доктор устал, догадался Виктор. С утра до вечера посетители, голова кругом идет, поговорить не с кем. Вот и тужится просто поговорить, а не может. Отвык.
— Кстати, — доктор вытащил из-под папок небольшую фотографию. — Вот он должен передать вам пакет в Будапеште. Узнаете при встрече?
Круглое лицо, густая темная шевелюра, глаза полуприкрыты, молодой парень. Уши, подбородок, линия бровей… Он мгновенно составил портрет. Гонта научил этой штуке, пару раз пригодилось.
— Узнаю, — кивнул Виктор.
— А сейчас?
— Что — «сейчас»?
— Сейчас не узнаете?
Виктор перевел взгляд на доктора. Что за черт, действительно, мелькает знакомое, но где и когда?..
— И меня не помните? — доктор сдержанно улыбнулся. — Может, вы и арфу забыли?
Виктор сцепил пальцы и откинулся на спинку стула. Круг замкнулся. Боров, Ксения, Сармат… Теперь вот доктор Мальстрем — один из тех, кто помог тогда, десять лет назад. Саркис. Имя второго, что на карточке, забыл. А тогда доктор и есть третий, белобрысый пацан.
— Уля! Вот ты кто, Уля! — громко сказал Виктор и хлопнул ладонью по столу. Дверь в тот же миг распахнулась, и в комнату заглянул мужчина. Доктор махнул рукой, и тот прикрыл дверь.