Времени в обрез
Шрифт:
– Естественно. Мне бы, конечно, больше хотелось выполнить свое задание до конца, но в настоящий момент мы не можем себе позволить международного инцидента. В любом случае, ракканская угроза для нас не так важна. Лидеры движения за независимость – просто старые болтуны и мечтатели. Было бы лучше позволить им заварить эту кашу с восстанием, а потом раздавить его одним мощным ударом. Да так быстро, чтобы газеты даже не успели поднять из-за этого шумиху. А если восстание будет отложено на потом, движение за независимость останется
– Все это какая-то бессмыслица! – сказал Дэйн, в основном самому себе.
– Почти все в нашей жизни кажется бессмысленным, – отозвался Хаким. – Мы можем только поступать сообразно обстоятельствам. Если это в конце концов приводит к нужным результатам, мы называем свои действия правильными. Вот сейчас например, меня больше устраивает, чтобы вы оставались живым и здоровым, чтобы потом могли ответить на кое-какие интересные вопросы, которые вам зададут английские власти.
– Я до сих пор не вполне вам доверяю, – признался Дэйн.
– Пойдемте со мной, убедитесь сами. – Хаким легонько кивнул, прошел к двери и распахнул ее широким жестом.
21.
День двенадцатый
Хаким ничего не делал наполовину. Он забрал Дэйна и Джабира из дома и привез в Шакик. Представил местному мэру и трём самым значительным лицам городка. Прозвучало множество взаимных комплиментов, и Хаким настоял на том, чтобы отвезти американца и его товарища за сорок миль, в Доху, на личном автомобиле. К машине прилагался водитель и двое вооруженных охранников, чтобы удостовериться, что поездка пройдет благополучно. Хаким провожал их, радушно улыбаясь, и даже помахал рукой на прощанье.
Все сорок миль до столицы Катара машина шла ровно, на большой скорости. В дороге никто не проронил ни слова. Джабир еще не вполне оправился от болезни, он лежал поперек сиденья с закрытыми глазами, придерживая руками живот. Водитель был полностью занят машиной, охранники между собой не разговаривали, а Дэйн размышлял.
В Доху они прибыли вскоре после полудня. Водитель проехал вдоль главной площади и подрулил к серо-белому двухэтажному зданию.
– Здесь штаб-квартира ракканского движения за независимость, – пояснил он Дэйну. – Пройдите на второй этаж – нужные вам люди там.
– Спасибо, – сказал Дэйн.
– Да пожалуйста!
Едва Дэйн и Джабир вышли, водитель развернул машину и помчал обратно в Шакик.
Комитет занимал весь второй этаж. Все трое – Рауди, Лахт и Бикр были здесь – одни в огромной мрачной комнате. В комнате стояло несколько плетенных из камыша кресел, столики с остатками завтрака и немытыми чашками из-под кофе, три или четыре небольших диванчика. На стене был закреплен радиоприемник.
Дэйн уложил Джабира на диван. Старик Бикр торопливо опустил журнал и состроил привычное выражение
– Мы опасались, что вы не успеете, – сказал Лахт.
– Я и сам опасался, – сказал Дэйн.
– Что это с Джабиром?
– Наверное, что-то съел.
– Так... Мы готовы выслушать ваше сообщение.
Дэйн сообщил об иракских военных подразделениях, окруживших город, и по ходу рассказа все время наблюдал за лицами заговорщиков.
– Очень, очень плохо... Вся наша работа, все наши планы! – воскликнул Рауди, затем заморгал и вцепился в свою жиденькую бородку.
– А может, иракцы уже оставили город? – неуверенно предположил Бикр.
– Нет! Проклятые оккупанты остались там! – вмешался Лахт. Он встал и зашагал по комнате из конца в конец, худой и длинный, злобный и раздраженный. – Мы ничего не в силах сделать! Нужно перенести сроки восстания. Вы со мной согласны?
Рауди и Бикр какую-то секунду поколебались, потом дружно кивнули. Лахт продолжал:
– Мистер Дэйн, я сейчас не в состоянии достойно оценить содеянное вами. Поймите меня правильно – трудно благодарить гонца, принесшего дурные вести. Но, поверьте, мы все равно вам чрезвычайно признательны.
– Ничего, – ответил Дэйн.
– Для вас зарезервирован отличный номер в гостинице «Париж», это как раз напротив через площадь. Гостиница, правда, не очень хорошая, но это лучшее, что есть в Дохе.
– Вы очень добры, – сказал Дэйн.
– Мы уже заказали вам билет на самолет, утренний рейс Катар – Амман. Там вы сможете пересесть на самолет в Европу.
– Прекрасно! – сказал Дэйн и уселся в камышовое кресло.
Лахт спросил:
– Вы не желаете немного освежиться с дороги, мистер Дэйн, принять душ?
– Спешить некуда. Я, пожалуй, немного задержусь.
– Задержитесь? Это зачем?
– Мне хотелось бы дождаться, пока не передадут ваше распоряжение об отмене восстания.
Рауди вздохнул.
– Наш радист как раз сейчас обедает.
– Ничего, я подожду.
– Его не будет еще целый час, а то и два!
– Да я не спешу! А вот вы, кажется, должны бы поторопиться.
– Мистер Дэйн, вы что-то хотите нам сказать? – спросил Рауди.
– Возможно. И я думаю, что у вас тоже есть, что сказать мне.
– Что бы это все значило?
Дэйн выпрямился в кресле.
– Послушайте, давайте перестанем водить друг друга за нос! Вы ведь не собираетесь передавать приказ об отмене восстания!
Какое-то мгновение они молча сверлили его взглядами. Рауди хотел было сказать что-то неопределенное, но не решился. Бикр старался сохранить личину гордого достоинства. Лахт улыбнулся и сказал:
– Вы правы, мы не собираемся передавать такой приказ.
– Почему?
– Чтобы это понять, нужно немного разбираться в сегодняшней политике, мистер Дэйн.