Времени.net. 1977 год
Шрифт:
— Верно горишь, Толя, в общем, ты молчок?
— Стопроцентный.
— Ну хорошо.
Утро было тяжелым, давали о себе знать ночные приключения. Улугбек и Бакшиш были хмурыми и смотрели на меня косо. Порой они начинали что-то обсуждать на своем языке, и у меня складывалось ощущение, что они задумывают что-то нехорошее.
Тем не менее я не подавал виду, пытаясь, представить себя на их месте. Было как-то действительно неловко. День пролетел быстро, работа спорилась. Я знал, что сегодня вечером ко мне придет Таня. Мы будем уютно сидеть на лавочке,
Так оно и случилось. Еще издалека я заметил, как у Тани горят глаза.
— Скажу честно, я весь день ждала, когда наступит вечер.
— И я тоже. Можно сказать, что соскучился.
— Пойдем тогда на нашу скамеечку вчерашнюю?
— Конечно.
Через пять минут мы, как двое влюбленных, сидели на лавочке, смотрели на заходящее солнце и разговаривали.
— Слушай, — начала она, — у меня периодически складывается такое ощущение, что у вас несправедливое общество построено. Я одного понять не могу — как партия, которая так заботится о жизни наших людей, как она смогла позволить себе довести страну и народ до такого состояния?
— Хорошую тему ты подняла. Я расскажу тебе, но дай мне слово, что все, что я расскажу сегодня, останется между нами. В противном случае, если ты будешь говорить об этом кому-нибудь, у тебя могут быть крупные неприятности.
— Да ладно, не томи, говори уже.
— Понимаешь, все дело в том, что в 2008 году никакой КПСС уже давным-давно нет.
— Это как, а куда же она пропала?
— На самом деле твоя партия не такая идеальная, как тебе кажется.
— В смысле? Разве такое может быть?
— Все дело заключается в искусстве промывания мозгов. Все вы тут свято верите в то, что вам говорят газеты, радио и телевидение. Хотя в большом количестве случаев это далеко не так.
— Не очень тебя понимаю, поясни, пожалуйста.
— Ну вот смотри, самый простой пример. Скажи, какое общество самое гуманное в мире?
— Ну как какое? Наше, социалистическое.
— А если я скажу, что нет?
— Это еще почему?
— А потому, что в СССР сажают в тюрьму и психушки инакомыслящих людей, потому что страна построена на костях репрессий 1937 года. Потому что в СМИ действует цензура, многие выдающиеся произведения не печатаются. Примеров много. И поверь мне, к сожалению, я не о всех знаю.
— Хм, то есть ты хочешь сказать, что наше социалистическое государство — не самое лучшее?
— Да, в капиталистическом строе есть масса положительных черт. Пресловутое отсутствие дефицитных товаров, например. Казалось бы, простая вещь, но насколько приятнее жить, ты даже не представляешь.
— Н-да, интересно, ладно, а теперь рассказывай, куда вы КПСС подевали?
— Да, собственно говоря, случилось все в 1991 году. В это время, после пяти лет тяжелых реформ, произошло восстание, участники которого всеми силами хотели удержать власть. В итоге СССР распался, а правительства, которые сформировались, законодательно закрепили право людей на свободное волеизъявление. В нашей стране появилось
КПСС исчезла, а на ее месте появилось несколько партий, которые придерживались коммунистического мировоззрения. Впрочем, все они были не такими крупными, как КПСС, хотя и пользовались определенной популярностью.
— Понятно теперь.
— Что понятно?
— Чем больше я тебя слушаю, тем яснее мне вырисовывается картина разрушения великой страны. Конечно, битком забитые магазины это очень хорошо. Но вы столько потеряли по сравнению с нами. Это что-то…
— Таня, понимаешь, не знаю. Может быть, и так, хотя, чего греха таить, мне у вас здесь откровенно скучно.
— То есть тебе со мной скучно?
— Нет, с тобой мне легко!
— Но ты ведь только что сказал, что у нас здесь скучно?
Что было далее, я не могу точно описать. Случилось что-то непонятное. На долю секунды я потерял контроль над собой, словно выпил бутылку шампанского, и спустя секунду мы слились с Таней в долгом и нежном поцелуе.
Казалось, что он никогда не закончится.
Наконец мы разомкнули уста.
— Да… — только и смог промолвить я.
— По-моему, мы слишком далеко зашли. Тебе не кажется?
— Если честно, нет.
— Я не знаю, что сказать. Я просто не понимаю, готова я к таким отношениям или нет. Мне нужно в самой себе разобраться. Прости, Толя!
После этих слов, она вскочила со скамейки и убежала к дому дяди.
От блин! Случившееся как-то плохо укладывалось у меня в голове. У меня и в мыслях не было целовать Таню, хотя, прошу прощения, где-то в глубине подсознания такая идея витала, как нечто несбыточное. А оно вона, взяло и выплеснулось на поверхность. Интересное кино. Так, наверное, самое лучшее, что я могу сейчас придумать, это пойти в сарай и лечь спать, тем паче, что время уже позднее.
В комнате уже было совсем темно, когда я в нее вошел. Улугбек и Бакшиш мирно дрыхли. Я разделся и завернулся в одеяло. Из головы не выходила Татьяна. Как эмоционально она прореагировала на случившееся. А вдруг и я ей не так безразличен? Вдруг наше чувство обоюдное? Собственно говоря, а почему бы и нет? Ведь, по всей вероятности, ей так нравилось со мной разговаривать, встречаться. Хотя, с другой стороны, наверное, любая девушка с интересом бы выслушивала такие необычные рассказы.
Часы показывали половину первого. Стрелка медленно и неукоснительно шла вперед.
В этот момент я все-таки начал засыпать. На долю секунды мне показалось, что образ Тани, не выходящий у меня из головы, начал мне сниться.
Какой хороший и замечательный сон, пускай он снится и дальше.
В этот момент дверь еле слышно открылась. Через секунду вспыхнул яркий свет, который был устремлен мне в лицо.
Я автоматически поднял руки, чтобы загородить себя от ярких лучей. В ту же секунду кто-то схватил меня, перевернул на живот и скрутил руки за спиной. Я открыл глаза.