Временщик. Книга третья
Шрифт:
Разгадка предстала через пару минут – в виде достаточно протяженной низины, окруженной со всех сторон невысокими горами. Попасть сюда можно было только через ту самую пещеру, точнее проход в скалах, который еще непонятно как образовался.
Виль подошел к большому ровному камню, напоминавшему жертвенный алтарь, и стал неторопливо выкладывать из инвентаря оружие. Несколько разных автоматов, винтовку, мелкокалиберку с оптикой, штук шесть пистолетов, пневматику, дробовик, пару внушительных приспособлений явно иномирного производства. К концу всех манипуляций на камне попросту не осталось свободного
– Бери что захочешь, – сказал он и отошел в сторону, к длинной расселине.
Я попеременно взял несколько пистолетов, в последний момент передумывая и останавливая свой выбор на другом. В итоге выбрал… не знаю, как называется. Пистолет. Такой черненький, с резкими прямоугольными формами.
Виль тем временем копался в расселине, как рыбак, вытаскивающий невод. Ворошил что-то серьезно, самозабвенно, то затихая, то вновь шебурша вдоль камней. Наконец он выпрямился, держа в вытянутой руке существо, напоминающее капибару. С той лишь разницей, что ноги у него были больше от кенгуру, а передние конечности – вполне человеческие, разве что покрытые более густым волосом. Голова вытащенной на божий свет твари оказалась совсем жуткой. Почти человеческой, лишь безносой, с вытянутыми, практически заячьими ушами.
Полукровка довольно бесцеремонно отвесил уродцу оплеуху, потом еще одну. После четвертой существо стало верещать и пытаться укусить руку обидчика. Оказалось, что это именно тот эффект, которого Виль и добивался.
– У тебя три-четыре выстрела, пока эйгд доберется до тебя. Действуй.
Сам же показал этому самому эйгду на меня. И тот спустя некоторое время сфокусировался, недобро обнажив зубы. Виль бросил уродца, словно баскетбольный мяч. Тот пролетел метров семь, приземлился и со всех ног пустился… ко мне. Матерь божья!
Я вытянул руку с пистолетом, прицелился как мог, нажал на спусковой крючок. Точнее, попытался, и ничего не произошло. То ли лыжи не едут, то ли со мной что-то не так. А треклятый эйгд все ближе. Я отбросил пистолет в сторону и призвал на помощь единственное, в чем был сейчас уверен. Магию!
Глава 4
Каждый мальчишка, которому еще не исполнилось сорок, испытывает перед оружием благоговейный трепет. Будь то пахнущий маслом новенький пистолет или нож, с легкостью разрезающий бумагу. Для нас это игрушки почище, чем у дошкольников машинки, куклы и трансформеры. И каждый мужчина, кому только доведется держать в руках оружие, захочет его взять вновь.
Беда в этом всем только одна. Оружие, тем более огнестрельное, новичков и дураков не любит. Так получилось, что отец не водил меня в тир, не учил стрелять и вообще вбивал немного другие идеалы. В том, его мире пистолет мужчине никогда бы не понадобился.
А вот в этом оружие было нужно. Однако меня не слушалось. Правда, и я теперь был не тот сопливый Ищущий, что месяц назад. Вытянул руку – и в ней появилась Кровавая Плеть, ставшая моим любимым заклинанием. В принципе, можно было использовать нож или кацбальгер, но я постепенно приходил к одной довольно простой тактике. Если есть возможность не подпускать врага к себе, то этим надо пользоваться.
Плеть засвистела, жадно ища себе цель.
– Нельзя же их так. Не любят они магию.
– Чего «нельзя»-то? Ты сам сказал: «Действуй»!
– Это не значило, что ты можешь убить его.
– Чего?
– Эйгды тут живут уже лет двести. Подкармливаю я этих недотеп, изредка обучаю на них новичков.
– Можно все с самого начала?
– Можно, – корл поднял существо на руки. Оно постепенно приходило в себя и стало даже вертеть головой.
– Зовут их эйгды. Это имя дали люди.
– Обыватели?
– Ну да. Для них эйгды невидимы. А само имя пошло от «эй, где». Эти недотепы всегда любили пробираться в дома, чтобы полакомиться чем-нибудь вкусным. Вдобавок они довольно падки на всякие вещи, но вместе с тем чрезвычайно рассеянные. Увидят ключи – стянут; пока исследуют дом – обратят внимание на следующую вещь. И ключи тут же бросят в другом месте. Но подолгу среди людей не живут. Набьют брюхо и двигаются дальше.
– Так вот кто таскал у меня носки из шкафа?!
– Нужны кому твои носки. Что до эйгдов, то их осталось мало.
– Почему?
– Жир. Он очень ценен. Многие Игроки стараются добыть хоть одного такого малыша.
– А что такого в этом жире?
Вместо ответа Виль сделал несколько шагов и поднял выроненный мной пистолет. Зажал эйгда между ног, чтобы тот не сбежал. Показал оружие мне.
– С предохранителя снимать надо.
Передернул затвор, поднял эйгда за шиворот, как котенка, и несколько раз выстрелил тому в живот. Существо заверещало, засучило длинными ногами, но умирать не торопилось. Виль развернул его ко мне – ни крови, ни предсмертной агонии на лице. Эйгд лишь неодобрительно косился на Ищущего.
– Все тело у них окружено очень вязким жиром. Именно за ним охотятся все Игроки. Именно он защищает эйгдов от повреждений. Если лупить с мелкого и среднего калибра по туловищу, то никаких неудобств ты ему не доставишь. Регенерация у них будь здоров. Разве что в туалет потом свинцом сходит.
От цинизма Ищущего я немного подвис. Использовать живое существо как мишень – это все-таки перебор. Я и раньше не был поклонником охоты. Теперь же стрелять по беззащитному эйгду захотелось еще меньше.
– А может, по баночкам популять? – спросил я.
– Можешь, – вроде как согласился Виль, – только серьезно повысишь Стрельбу лет через сто. Когда все баночки в Отстойнике кончатся. Держи пистолет и приготовься, сейчас его отпущу.
В этот раз эйгд не думал нападать, а пустился наутек. Пока я собирался с мыслями, испытывая муки совести, он уже удрал на добрых пятнадцать метров. И только потом прозвучал выстрел. Я не попал, если моей целью не был огромный камень. Удивительно, но стоило один раз нажать на спусковой крючок, как голос совести стал тише.