Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)
Шрифт:
Ведь грядёт всеобщая революция, всеобщее братство – так всё и бросить под ноги революции. А Россия? Так она всего "этап"…
Наш паровоз, вперёд лети!
В коммуне остановка…
Иосиф Виссарионович Сталин, напротив, был неутомимым строителем Русского государства, однако при этом людей не щадил. Уничтожение их нередко переходило в открытое изуверство: например, убийство посла СССР в Китае И. Т. Бовкун-Луганца вместе с женой. По приказу Сталина они были забиты… молотками в том классном вагоне, в котором якобы ехали на отдых в начале июля 1939 года. Смерть их выдали за несчастный
[5] Столяров К Палачи и жертвы. – М: Олма-Пресс, 1997. С. 268-271,306.
Ну как это назвать? По-прежнему доказывать, будто время было такое?
Оно, действительно, было такое. Жестокостью и кровью заменили закон и человечность. Вогнали раскалённые кусочки свинца в головы и сердца миллионов людей – и назвали это строительством новой жизни.
В чём была вина посла? Не угодил чем-то вождю?…
Случаи подобного живодёрства можно приводить сотнями и тысячами. Вождь очень часто сам назначал вид смерти неугодного лица или набор пыток, которым его следовало подвергнуть. Порой представляется, что кровожадность составляла одну из первых важнейших черт его натуры. И в общем, это не будет предубеждением.
И о некоторых исполнителях его воли.
"Последним на скамье подсудимых сидел Надария. В бытность комендантом тбилисской тюрьмы он, насколько я знаю, установил никем не превзойдённый рекорд, расстреливая за ночь до пятисот жертв, тогда как его московский собрат с Лубянки Блохин за сутки еле-еле справлялся с двумя сотнями обречённых. Метод у них был совершенно одинаковый – пуля в затылок" [6] .
При выстреле в голову кровь бьёт под напором, настоящим фонтанчиком. Мне рассказывали фронтовики.
[6] Столяров К С. 268-271, 306.
Если предположить, что из каждого убитого Надарией пролился литр крови (а в действительности – больше), то следует, что в одну ночь в канализационную сеть утекало полтонны крови…
Полтонны горячей, живой крови…
Государство всеобщего благоденствия Сталин возводил на преступлениях, крови и слезах.
Однако иного хода история после убийства Николая II и слома всего тысячелетнего уклада жизни России иметь не могла. Кровавая мука для народа становилась неизбежной.
Люди сами поддались и вступили на тот путь, где вождём мог быть только Сталин, и он один, и даже не Ленин, – подобные возможности марксистское учение таило в своих недрах, ибо насилие и кровь являлись опорным средством строительства нового государства.
Время…
Оно одно не поддаётся разрушению. Оно вечно и неизменно…
Исчезают планеты и галактики. Меняется облик земли. Падают государства и народы. Гибнут люди.
Всё разрушается и всё исчезает, не оставляя в неохватном безграничии пространства совершенно никакого
Не изменяется лишь сущность времени. Оно проистекает из бесконечности и истекает в бесконечность.
Ему ничто не угрожает. Оно вещь в себе. Оно вечно. Ему нет ни начала, ни конца…
Для чего?
Зачем?…
И на этом ничтожном отрезке времени, называемом жизнью, беснуются и безумствуют люди…
Бездарные, маленькие люди, сведённые в политбюро, как и вся верхушка государства, не искали путей совершенствования социалистического строя, усматривая в том отступничество и ревизионизм. Это было очень удобно. В своём догматизме они видели заслугу, похваляясь верностью учению. Для своего оправдания они выставляли на торжественных ритуальных собраниях и съездах портреты и бюсты основоположников – Маркса и Ленина, И уже не с каждым десятилетием, а годом портреты и бюсты становились всё крупнее. Это производило комично-тягостное впечатление, наглядно свидетельствуя о явной умственной несостоятельности партийного руководства.
А народу льстили, уверяя, будто он источник власти и хозяин политики.
Пробовал преобразовать народное хозяйство и бывший кровавый наместник Сталина на Украине Никита Сергеевич Хрущёв, но только ещё пуще расстроил его. Во всяком случае, с него повелись закупки зерна в США на миллиарды долларов во имя процветания американского фермерства. Платили бы нашим мужикам той валютой – затоварили бы родную страну хлебом. Однако не стали платить; лучше, по мнению Кремля, было отдавать американцам.
При Брежневе страну уже откровенно подгрызали со всех сторон, особенно диссидентство, а генсек глотал снотворное и не хотел просыпаться.
Больно и скверно на душе от того, что делали (и делают) с людьми. Заброшенный народ…
Представление о том, что советский строй был здоровым, не отвечает действительности. Последние 10 лет он уже смердил, разлагаясь. Всё же это была болезнь, пусть очень тяжёлая, но она не означала обязательность рокового исхода – окончательного крушения русской государственности.
Однако партия упрямо шла к краху, ибо догма была поставлена в руководство живой жизнью.
Без своего совершенствования любой строй обречён. Вместо непрерывного приспособления социалистического строя к жизни и борьбе высокие кадры компартии пошли на сдачу, замаскировав её под перестройку. Они вдруг увидели выход в возвращении к частной собственности – так своеобразно поняла верхушка партии требования времени. Почти мгновенно лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" заместился на бухаринский призыв "Обогащайтесь!".
Отказались приноравливать государство к новому, что происходило в мире, и загубили народ, всё пустив под откос. Предали!
Высокими кадрами компартии был совершён государственный переворот (а народ обманут) в 1989-1991-х годах, да и, пожалуй, в 1993-м. Да, живую жизнь правила марксистская утопия, но утопия не требовала разоружения государства и сдачи его народного хозяйства на растерзание налаженному мировому капиталистическому рынку.
Страна нуждалась в серьёзных преобразованиях. Догматический марксизм всего лишь прудил экономическое и общественное движение, а страну взяли и разрушили.