Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)
Шрифт:
Какую войну мы могли замышлять в 1945-м, едва глотнув воздуха мира? Мы потеряли под 30 млн. жизней! Это навеки прорубило тяжелейший след в душе народа.
"Эйфория монопольного владения атомного превосходства ослепляла и опьяняла".
"Монопольного владения…"
Когда у Советского Союза не было ни ракет, ни атомного оружия, США уже располагали сотнями атомных бомб и скрупулёзно рассчитывали цели на нашей земле. Так кто был первым? Кто кого вынудил защищаться?…
Мы
Заметно позже я, как начальник группы регламентных работ, обслуживал истребители. Некоторые лётчики за шесть лет до этого сражались в Корее. Командовал полком подполковник Бокач, получивший звезду Героя Советского Союза за 8 сбитых в Корее "сейбров". Мне по душе был командир: всегда подтянутый, энергичный, немногословный…
О какой войне мы могли мечтать после крови Отечественной войны?…
Мы не имели ничего, кроме обычного вооружения, а американцы уже вели расчёты "всемирного контрнаступления".
Так где же правда о гонке вооружений?
Неплохо бы вложить статуе Свободы плакат со словами шестого президента США Джона Куинси Адамса (1767-1848) [138] : "Америка должна желать всем свободы и независимости, но быть защитницей и поборницей только своей собственной".
То есть не быть жандармом народов.
Есть у Пушкина такие слова: "Кто верит, кто утратил веру…" Склоняю голову и снова и снова мучительно вчитываюсь в эти слова, видя сразу множество лиц и множество событий…
[138] Его отец Джон Адамс (1735-1826) тоже был президентом США, причём вторым в истории США, которые до последней четверти XIX столетия всегда являлись добрым союзником России. Даже с трудом верится в такое: Америка – и вдруг добрый друг России?!. А до XX века было так.
Разумеется, СССР не мог в долгу оставаться. Упорная работа Сталина по советизации мира будет грозить Большому Сейфу утратой Европы, во всяком случае, почти полным отходом её в социалистический стан, но ведь сначала было искреннее намерение дружить и торговать.
Нас приучают чувствовать свою якобы неполноценность в мире, где творятся несоизмеримо более грубые и кровавые вещи.
Стоит вспомнить, сколько тонн бумаги было израсходовано из-за сбитого нами корейского "Боинга", и все тонны бумаги – грязь, грязь… а главное – травля советской России не утихала много лет.
И никто не задумывается над другим обстоятельством: 21 февраля 1973 года два израильских "фантома"
О таких фактах Ельцин никогда не вспоминает. А зачем ему, "всенародно избранному"?…
В наши дни свет окончательно замкнулся на великой лжи. Проветривай-не проветривай помещение, а уже ничто не способно ослабить бесстыжее и безмерное враньё.
Изобретают ложь, и сами же начинают в неё верить – это уже въелось в жизнь, и не только нашу.
Мы ждали окончания войны с мольбой и счастьем, а история повела новый отсчёт времени. Не по дням, а по часам взялась набирать обороты "холодная война" против Большой России, которая выступала тогда в образе Советского Союза. На такой степени могущества Советский Союз представлял для Запада опасность, а посему подлежал уничтожению.
Уже несколько строк в воспоминаниях Черчилля дают представление об истоках "холодной войны".
9 мая 1945 года. День Победы в Лондоне.
Черчилль вспоминал:
"Когда я пробирался сквозь толпы ликующих лондонцев в час их радости, вполне заслуженной после всего того, что им пришлось пережить, мой ум занимали опасения за будущее… В моих глазах советская угроза уже заменила собой нацистского ВРАГА" [139] .
[139] Уинстон Черчилль. Вторая мировая война: Том VI: Триумф и трагедия. – М.: Воениздат, 1955. С. 538. Слово "враг" выделено мной. – Ю. В.
Мы снова стали для Запада всего лишь военной целью.
Когда читаешь воспоминания Черчилля, поневоле задумываешься о разных подходах русского человека и западного к оценке мира, настолько порой противоречат здравому рассудку размышления Черчилля.
Похоже, разница в восприятии мира русским человеком и западным действительно существует, и русская оценка зачастую коренным образом разнится от западной.
Мы живём сообразно своим убеждениям и уже не можем быть другими. Естественно, пережитое оставило в нас свой след. Насилие над нами не может обернуться изменением нашего сознания. Оно лишь ещё более усугубит отношения между нациями.
Но ведь не советский лётчик, а Фрэнсис Пауэрс полетит над Советским Союзом – наглость неслыханная. Потрясённый Хрущёв будет вполне справедливо повторять с трибуны уже после того, как Пауэрса долбанут в небесах у Свердловска:
– А ещё говорил мне: майн фрэнд, майн фрэнд…
Хрущёв имел в виду свою поездку в США летом 1959 года, когда президент Эйзенхауэр обращался к нему именно так.
США нахраписто лезли к нашему горлу.
Не Советский Союз, а США окружили нашу страну ракетными базами.