Время больших побед
Шрифт:
– А сколько пойдет с нами?
– Планируем послать шесть подлодок.
Вот хитрюга Головко, заранее знал, что выходим в море, и этого кавторанга с собой привез, а начал тут со мной мурку водить.
– Кто-то будет уже из знакомых нам командиров? Извините, я неправильно выразился, я имел в виду тех, кто уже действовал вместе с нами?
– Только двое, а у двоих это будет первый боевой выход.
– Понятно. Значит, боевого опыта никакого. Ладно, опыт дело наживное. Если в первом походе будут выполнять то, что от них требуется, все в порядке. Надеюсь, они проинструктированы.
– Да,
– Поход покажет. А все же кто это?
– Капитан третьего ранга Кучеренко и капитан-лейтенант Щедрин.
– Да, эти не подведут, я хорошо их знаю, не лично, конечно, со Щедриным даже встречался, он к нам в училище приходил, рассказывал о войне, о нелегкой службе подводника. Я его рассказы хорошо запомнил.
– Раз уверен, значит, все в порядке. Еще я для тебя приготовил одну горькую и одну сладкую пилюлю. С какой начинать?
– Обычно начинают с горькой, чтобы сладкой заесть.
– Тогда слушай, идет подготовка к освобождению района Петсамо – Киркенес, там у немцев очень мощная оборона из сильно укрепленных узлов с множеством инженерных и природных сооружений. По некоторым надо будет нанести прицельный и очень точный удар. Сможете? Если судить по тому, как вы это сделали в Киркенесе и на аэродроме, сможете. Еще надо будет уничтожить береговые батареи перед подходом кораблей с десантом, который планируется высадить прямо в порту.
– Сколько целей надо уничтожить, у нас ведь боезапас не безграничный. Максимум, что мы сможем использовать по берегу, – штук шесть ракет, не более.
– А вот к этому я и веду разговор. Тебе придется на время расстаться со своими диверсантами. Только они могут определить, куда именно надо стрелять, чтобы нанести наибольший урон узлу обороны, чтобы с наименьшими для себя потерями захватить и прорвать оборону противника.
– А с кем они там будут взаимодействовать, они что, одни по тылам пройдут?
– Нет, вместе с 181-м разведотрядом.
– Да что я тут решаю, надо с капитаном третьего ранга Большаковым на эту тему разговаривать. Но думаю, он согласится, а то он без дела зачахнет. Но парочку его ребят я оставлю себе. Кого он оставит, мне все равно. Пусть между собой жребий тянут.
– Значит, и этот вопрос надо решить до моего отлета, поскольку они должны будут отбыть со мной. А теперь сладкая пилюля. Тут мне Кочетков передал приказ о присвоении новых воинских званий экипажу подводной лодки К-119 «Морской волк». Кроме того, указ о награждении личного состава орденами и медалями. Часа хватит подготовиться к этому торжественному мероприятию?
– Так точно, товарищ адмирал.
Отдав распоряжение Петровичу насчет торжественного построения, я снова обратился к Головко:
– Товарищ адмирал, у меня вопрос.
– И что за вопрос?
– Хотел узнать, как продвигается ремонт кораблей. Как я знаю, «Шеер» теперь носит имя «Диксон», это сделано специально, чтобы фрицы зеленели при упоминании этого имени на борту своего корабля, сдавшегося в плен.
– Что и говорить, благодаря тому, что вы
– А как на эсминце работы продвигаются?
– Этот должен выйти в море летом, корму ему уже состыковали.
– Я вам рассказывал про его судьбу в нашей реальности. Он там уже четыре месяца как на дне лежит вместе с пятнадцатью членами экипажа, которые на нем оставались. Но за семьдесят лет так и не узнали, в какой именно точке. А здесь скоро снова вступит в строй и может еще не один год прослужить флоту.
На верхней палубе начал собираться личный состав, готовясь к торжественному построению. Адмирал что-то обсуждал с Кочетковым и Санычем, я не стал к ним подходить, если бы я был нужен, думаю, они пригласили меня. В другой стороне также шло обсуждение, похоже нешуточное, это я озадачил Большакова, и теперь там шел отбор кандидатов на место в самолете командующего.
Прозвучала команда строиться. Экипаж в парадной форме выстроился на палубе в ожидании.
На этот раз было чуть по-другому, а не как несколько месяцев назад. Вызывался кто-то из экипажа, зачитывался приказ о присвоении нового воинского звания, а потом указ о награждении.
И, как обычно в этих случаях, после награждения экипаж получил праздничный обед и отдых. Для некоторых этот обед был прощальным. Кое-кто улетал обратно в Москву, а иные ближе к фронту или даже за линию фронта. В тыл врага. Вначале я проводил Кочеткова с учеными и Сан Саныча.
– Ну что, Сан Саныч, когда теперь встретимся? Я понимаю, на лодку ты уже не вернешься, но нас не забывай. Хотя бы изредка появляйся или, как у нас говорят, отправь эсэмэс, если позвонить не сможешь. Надеюсь, не зазнался, находясь там, в окружении сильных мира сего.
– Командир! Петрович, мы с тобой вместе уже более пяти лет, а это не забывается. Так что мы с тобой очень скоро снова встретимся. А когда начнется операция, я буду здесь.
– Ну, тогда до встречи.
Мы снова обнялись, Саныч шепнул мне на ухо: «Ты не обижайся на то, что всех повысили в звании, а тебя нет. На тебя другой указ готовился, так что жди. Быть тебе, командир, адмиралом».
Я посмотрел на Головина удивленными глазами.
– Да-да, командир, после этого похода все должно решиться.
Следующим отбывал командующий, забирая с собой Большакова с четверкой его головорезов, улетающих на фронт. С ними долгих проводов также не было. Я только попросил их до начала совместной операции не лезть на рожон, поскольку они понадобятся во время удара по целям, я-то вслепую могу забросить ракету не туда.
Проводив дорогих гостей, мы начали готовиться к походу. «Завтра должен прибыть корабль с припасами, – подумал я, – надо вызвать Сидорчука, он знает, чего и сколько нам надо для боевого похода».