Время бусово
Шрифт:
В отличие от всех греков и ромеев русколанский князь носил по-лотняные или же шелковые порты, то темно синего, то коричневого, то серого цвета, заправленные в красные сафьяновые или же черные юфте-вые сапоги с высоким голенищем и низким каблуком, удобными как для хождения, так и для верховой езды. А князю приходилось немало ска-кать верхом, чтобы навестить славянские сотни и дружины, расставлен-ные вдоль всего возможного пути сарматов. Не меньше ему приходи-лось и ходить пешком, чтобы не только пообщаться с воями, но и лично проверить полевой лагерь воинства и ближайшие окрестности его. Это помогало Бусу убедиться как в расторопности
Князь мог ходить и в обыкновенной княжеской одежде, легкой и красивой, а не таскать днями тяжесть доспехов на себе, но он этого не позволял, считая, что воинский начальник в любых делах должен быть примером для воинов. В том числе и в том, как переносить тяготы и лишения будничной жизни воев.
Видя старания Яруна, старавшегося соблюдать все мыслимые и немыслимые мелочи походной и бивуачной жизни, чтобы поддержи-вать постоянный боевой порядок в своей сотне и полусотне ратских воев, по-прежнему находившихся в его подчинении — так он, князь Бус, распорядился — Бус полностью его поддерживает в том, рассказывая в его усиленной ратскими воями сотне, как тренируются римские воины и центурии. Старания курского сотника явно симпатизируют князю Рус-колани. Всем интересно. Слушают князя внимательно.
— Римское воинство строится не как у нас, — рассказывает Бус. — В прошлое лето мне довелось побывать в Империи и многое там повидать. В том числе видел, как римляне проводят воинскую подготовку.
— И как же? — искренне интересуются русичи, без обычной для них язвительности. В основном — это командиры десятков, наипервейшие воинские начальники в курском воинстве.
— Римское войско состоит из легионов, — рассказывает Бус. — Каж-дый легион включает в себя от пяти до шести тысяч воинов. Легион делится на десять когорт, в которых от трех сотен шестидесяти до шес-ти сотен воинов. Когорта в свою очередь делится на три, четыре или пять манипул численностью по 120 человек, которые выстраиваются в десять шеренг по двенадцать человек в каждой.
— Как у нас, когда в пешем строю, — бросил кто-то реплику, не очень-то заботясь, что перебивает речь князя Буса. — Только мы предпо-читаем больше сражаться комонными. Так сподручнее…
— Кроме этого, каждая манипула делится на две центурии, — про-должал, не обратив внимания на реплику, Бус, — самые меньшие боевые воинские единицы в их воинстве, состоящие, как понимаете, из шести-десяти человек каждая.
— Получается, что их манипула — это что-то подобное нашей сотне, — не то спросил, не то резюмировал Ярун, сотник курских ратников. — Только наша сотня делится на десятки, а у них на две центурии.
— Вроде того, — прервав повествование, согласился с ним Бус. — Впрочем, и десятки у них имеются.
— Ну, — протянул разочарованно кто-то из воев, — этим нас не уди-вишь. Подумаешь, центурион, оптион. У нас своих начальников — паль-цев на обеих руках не хватит.
— Почему же? — Усмехнулся Бус и устремил свои проницательные глаза в лицо болтливого воя.
— А это по народной поговорке, — не сдавался острослов, — один — с сошкой, а семеро — с ложкой. Что у них, что у нас — на каждого рядово-го ратника целая куча начальников.
— И без начальников никак нельзя, — попытался урезонить разго-ворчивого воя кто-то из ратников, — тогда, кто в лес, кто по дрова, а то и, вообще, по воду, попремся. Даже в овечьем гурте и то баран старший имеется. А мы — вои! Нам богами завещано вождей иметь! Сказано же богами: на вече вождей себе избирать! То-то же…
— Легиону у них придается конный отряд, — продолжил Бус о строительстве воинства римлян, — которым командует префект. Отряды эти называются алами. В алах от трех до пяти сотен всадников, закован-ных в броню и вооруженных копьями и мечами. Луков там почти нет, ибо лучники — это легковооруженные воины из пеших когорт. Алы де-лятся на турмы, в которых по тридцать всадников. Конные отряды, на-сколько я понял, могут выступать и отдельным воинским соединением, но чаще всего они применяются как вспомогательные воинские подраз-деления. В том числе и на стыках пеших когорт и на их окончаниях, или, по-галльски, — флангах. Вот такое построение у римлян, завоевав-ших полмира.
— Да! — уважительно протянул один из десятских. — Что и говорить, силища!
— Силища, она, может, и силища, — пренебрежительно отозвался опять же кто-то из воинов, — но старики рассказывали, приходилось, и эту силищу русичи бивали. Верно ли, светлый князь?
— Что, верно, то верно, — улыбнулся Бус. — Было и такое. Лет так двести тому назад. Да и позднее тоже… Но сегодня мы — союзники, а кроме того, никогда не следует недооценивать противника. Не кажи «гоп!» пока не перепрыгнул. Да и речь-то не о том…
— Как я понимаю, княже, речь о том, как нам лучше свои дружины обустроить, чтобы даже самых сильных и опытных воинов побеждать? — поинтересовался Ярун.
— Примерно так. Однако я вам доскажу о построении римского во-инства до конца. Немного уже осталось. Но в этом «немного», на мой взгляд, сама суть заключается.
Курские вои, только что активно обсуждавшие между собой уз-нанное от русколанского князя и даже дискуссировавшие с ним, вновь притихли, приготовившись слушать продолжение. Ведь всякое позна-ние — это новое познание, а новое всегда интересно.
— Вои, — продолжил Бус, — а еще их зовут солдатами, строятся, как правило, в три линии: в первую — тяжеловооруженные вои — гастаты; во вторую — опытные и закаленные в боях воины — принципы: в третью — триарии — пожилые воины резерва и легковооруженные, а потому очень подвижные молодые воины. Оттого хорошо натренированные и спаян-ные воинской дружбой когорты, что гранитный утес на пути своих вра-гов. И такой утес может быть разбит только таким же вторым гранит-ным утесом… Слабость же римлян заключается в том, что все больше и больше их несокрушимые когорты составляют не сами римляне, а их союзники, которые не всегда верны…