Время для мятежника
Шрифт:
– Ты помнишь, что там написано?
– Трудновато забыть, адмирал. Там было сказано: «Ищи меня, черномазый. Никогда не найдешь!»
– Интересно. Очевидно, он понял, что ты приходил к нему из-за него, а не из-за армейского капрала. А это значит, что он знает и о наблюдении ФБР – или, по крайней мере, считает его возможным. Убийство двух женщин означает, что у него был какой-то план, с четкими сроками, и он не мог позволить себе отступить от них. Если мои предположения верны, он старался выиграть время, чтобы закончить свои приготовления к какому-то заключительному этапу. Он намеревался исчезнуть куда-то со всем
– Нет, сэр. Но у меня есть кое-какие предложения по немедленным действиям. Считаю необходимым разослать описание Мак-Каллоха по всем аэропортам, пограничным пунктам, таможням – всюду, откуда можно попытаться уехать из страны. Уверен, что основания для его задержания найдутся.
– Наверняка. Для начала можно объявить его дезертиром. Достаточно серьезное обвинение.
Адмирал быстро нажимал клавиши. Он прочитал ответ, ввел еще одну команду и откинулся на стул. Принтер зажужжал и выплюнул лист бумаги.
– Подтверждение от ФБР о готовности к действию. Слава компьютерным сетям! Сейчас все дырки в границе мы зашьем за три минуты.
– Как вы считаете, это поможет?
– Нет. Куда бы он ни направлялся, он наверняка уже там. Но если запереть дверь в обворованном доме, вреда не будет. Что дальше?
– Я думал об этом всю дорогу. Но сначала я хотел бы знать: я все еще отвечаю за эту операцию?
– Пока не получишь другого приказа.
– Отлично. Тогда я хотел бы потратить немножко казенных денег. Мне понадобится помощь ФБР здесь и ЦРУ за границей. Мне нужна каждая подробность жизни Мак-Каллоха, каждый клочок его биографии, который они смогут раздобыть. Я хочу знать, кто его друзья, и, когда их найдут, я хотел бы, чтобы их опросили; чтобы врагов его тоже нашли. Я хочу знать все его контакты, всех его подружек, все и вся об этом человеке. Конечно, будет куча мусора, которую придется долго и медленно перелопачивать. Но где-то в ней ответ на все наши вопросы о полковнике и его золоте.
Адмирал кивнул:
– Для начала разумно. Я организую. Кстати, ты сам что собираешься делать?
– Хочу поехать на место службы полковника и поговорить с каждым, кто его знал. Это может дать ниточку. Не исключено, что кто-то из них с этим связан. Я уже знаю, что он сказал про меня капралу Мендесу, которого я якобы хотел допросить, – что-то такое, что сразу его разозлило. Я хочу знать, что именно. Я должен иметь свободный доступ в лабораторию «Уикс электроникс» и иметь возможность говорить с каждым ее сотрудником. Вы знаете, какие работы там ведутся?
– Нет. Знаю только, что работы высшей секретности по суперсовременным технологиям. Вы думаете, этот проект имеет какое-то отношение к исчезновению полковника?
– Понятия не имею. Но хочу исследовать все возможные нити. Мак-Каллох знал, какие работы там ведутся?
– Наверняка знал.
– Тогда и я должен знать. Вы можете это устроить?
– Возможно. Если у тебя достаточный допуск, проблем быть не должно. Я спрошу кого надо.
Согласие пришло меньше чем через час, что для бюрократии, связанной с вопросами допуска, было просто чудом. И следствием того интереса, который проявили высшие инстанции к исчезновению полковника Мак-Каллоха. Еще через час после получения разрешения
– Генерал Стирнгхэм, полковник Буркхардт, перед вами сержант Хармон. Как вам известно, в данной операции он выступает под званием лейтенанта.
Трой отдал честь так, как не отдавал никогда в жизни. Приветствие было возвращено в молчании, которое не нарушилось, пока адмирал не покинул комнату.
– Генерал примет у вас присягу в связи с допуском к высшей форме секретности, – сказал полковник. – Как только это будет сделано и засвидетельствовано мной, вы получите новое удостоверение и пропуск в проект «Гномен». Я сопровожу вас туда. Поднимите правую руку.
Трой впервые услышал название проекта, над которым работала лаборатория. Для него оно ничего не значило. Церемония прошла быстро, и, как только она закончилась, Трой с полковником поспешили к штабному автомобилю. Два мотоцикла расчищали им путь в вечернем потоке машин. Трой стал понимать, в какие глубокие воды забросил удочку.
– Мерзкая погода, – сказал полковник Буркхардт. – Хотя могу спорить, что зима будет еще хуже.
Он потянулся к перегородке водителя и закрыл ее.
– Вы должны узнать, куда скрылся этот подлючий сукин сын, и прибить его за принадлежности гвоздем к стенке. Вам ясно?
– Так точно, сэр. Разрешите спросить: вы знакомы с проектом «Гномен»?
– Нет. Не знаю ничего, но директор проекта – доктор Делькур, и к этому директору мы направляемся. Кроме того, это самый секретный из всех секретных проектов, которыми мы когда-либо занимались. Бюджет проходит только по ЦРУ. Так что, когда пропадает офицер безопасности, охраняющий нечто подобное, мне становится страшновато. И вы должны понимать, что с самых верхов будет дана команда начать расследование наилучшей командой специалистов; как только они там договорятся, чья это епархия. Но вы начинали это расследование, вы его и продолжите, пока вас не сменят. Это значит, что мы хотим получить от вас ответы, причем сию минуту или даже быстрее.
На такие речи только и можно отвечать, что «есть, сэр». Когда односторонний разговор иссяк, Буркхардт откинулся на сиденье и всю дорогу остервенело жевал незажженную сигару. В лаборатории у них еще раз проверили документы и препроводили в главное здание. Сопровождающий ввел их в лифт, который поднимал прямо в кабинет директора.
Доктору Роксане Делькур было за пятьдесят. Седая, но все еще привлекательная, с не совсем удачной косметикой, но эффектно одетая, в сером костюме джерси. Единственное украшение – ожерелье искусственного жемчуга, заправленное под воротник блузки. Колец не было, в том числе и обручального. Она пожала руку Трою и проводила Буркхардта к выходу.
– Ну, лейтенант, садитесь. Очень тяжелый сегодня день, со всеми этими визитами. Похоже, Уэс Мак-Каллох не вышел на работу, что воспринимается как конец света.
– Вы должны мне поверить, доктор, – это очень серьезно. Как бы там ни было, он отвечал за безопасность.
– Я знаю, но у нас нет ничего, что могло бы заинтересовать хоть какого-нибудь шпиона. «Гномен» – чисто исследовательский проект, простой и ясный. Упражнение по высшей математике и теоретической физике. Есть первые результаты, но до применения, боюсь, еще далеко.