Время дождя

Джиллиан

– А как же ужин?
– спросила Кэйтрия.
– Или будем есть то, что купили в продуктовой лавке?

– Ну нет! Любимую кашу надо забрать! А то эти привыкнут - и в следующий раз тебе вообще ничего не оставят!
– рассудила Сашка.
– Мало ли что мы себе купили. Завтра-то мы никуда не собираемся. Я поем каши - тебе больше достанется остального. Под моей охраной прямо сейчас не побоишься подойти к дому?

Кэйтрия осторожно подошла к узкому окошечку коридора.

– Светло ещё, - неуверенно сказала она.
– И мы - за забором. До двери недалеко.

–

Идём, - решительно сказала она.

Действовали по-партизански: сначала Сашка выскочила и помчалась вперёд, а когда она очутилась за дверью в кухню, Кэйтрия вышла и спокойно пошла по короткой дорожке к дому. В дом она дверь открыла легко, из чего Сашка сообразила: слуги считают, что до полного захода солнца и впрямь безопасно. Потом дверь неуверенно открылась, и её пришлось придержать, чтобы нагруженная посудой Кэйтрия вышла сразу.

Сашка ещё успела открыть дверь во флигель, а потом снова крепко-накрепко закрыть, приперев со своей стороны всё той же кочергой.

Девушки поужинали, причём Кэйтрия признала, что Сашка права: от волнения даже она с удовольствием поела подогретой каши, а уж с кусочками сухих фруктов и ягод каша оказалась вообще на высоте. Когда остатки ужина убрали со стола, Сашка потребовала, чтобы Кэйтрия прочитала ей пару газетных статей и объяснила кое-что. Впрочем, ничего интересного в отобранных статьях не оказалось. Так что Сашка заинтересовалась чёрно-белой фотографией на центральных страницах.

– Это кто?
– ткнула она пальцем в фотографию, которая одинаково красовалась на обеих газетах.

– Это королевская семья, - объяснила девушка-эльф.
– Это старшая королевская чета. Это старший принц со своей женой, а это младшие - принц и принцесса.

– Принцесса тоже убита?
– пожалела Сашка хорошенькую эльфиечку, которая держалась за руку брата.

– Говорят, что убили только младшего сына, - вздохнула Кэйтрия.
– А всю королевскую семью магический департамент прячет неизвестно где, чтобы чёрные шаманы до них не добрались.

– Ну, про это я помню, - пробормотала Сашка, складывая газеты, но не убирая далеко: собиралась снова заняться изучением языка.
– Ты про это говорила. Что сейчас будешь делать?

– Чинить нашу одежду, - удивилась Кэйтрия.
– Что ещё?

– Непрактично, - категорически сказала Сашка.
– Лучше начни вязать салфетки - дня через два-три продадим, снова будем с деньгами. А одёжка подождёт. Как только у нас побольше денег будет - начнёшь чинить. Эту как раз надо будет постирать - вот и переоденемся в чистое, чинёное. Ты как вяжешь? По схемам или придумываешь на ходу?

– Придумываю, - сказала Кэйтрия и поставила на стол рюкзачок, постепенно выкладывая из него другие покупки.

– А тебе не помешает, если я в это время буду спрашивать?

– Нет, не помешает, я машинально вяжу.

– Кэйтрия, расскажи мне ещё раз про картинки. Они правда так востребованы?

– Да, ты же видела, что их там мало. Как только появляются, их раскупают сразу.

– А кого используют в качестве модели? Ну, с кого срисовывают лица?

Кэйтрия улыбнулась, застыв и мечтательно глядя в пространство.

–

Не знаю, - наконец сказала она.
– Главное ведь не лица, а то, как они сияют.

Задумавшись. Сашка "увидела" перед глазами старшую сестру. И потянулась за альбомом для рисования и карандашами, в очередной раз благодаря судьбу, что в день, когда она провалилась в этот мир, ей пришлось возвращаться от репетитора. "Ну, Вера, ты будешь моей моделью для первой картинки, - решила она.
– А если картинки и впрямь окажутся нарасхват, вспомним картины моего мира. Дед, спасибо, что успел научить меня рисунку. Ты всегда оказывался прав..."

Полчаса они сидели в тишине, подчёркнутой огнём нескольких свечей. Кэйтрия вязала, а Сашка, вспоминая лицо сестры, быстро набрасывала штрихи к будущему портрету, который потом собиралась сделать несколько сказочным, фантазийным, как это увиделось в лавке менялы. Спустя время лицо Кэйтрии из спокойного стало напряжённым. Она встала и налила в две чашки подогретое зелье, снимающее боль. Сашка к этому времени уже кривилась от взвывших ног. Нудная боль будто сковала мышцы - раз почудилось даже, что вот-вот начнутся судороги. Поэтому чашку с зельем, слегка колыхавшимся на самом дне, она схватила без слов.

– Завтра боль будет уже не такая сильная, - тяжело дыша, сказала девушка-эльф, ставя свою чашку на стол.
– Зелья остаётся ещё на три-четыре приёма, а потом, думаю, мы сумеем пересилить боль и сами... Алекс, покажи, а?

Сашка ворчливо хотела откликнуться: "А я и не прячу!", но оценила просьбу и кивнула на стол. Кэйтрия бережно подняла альбомный лист.

– Ой...
– Её глаза засверкали.
– Алекс, ты говорила правду! Как красиво!

– Это не "как красиво", - пробормотала та.
– Это - "как хорошо иметь сестру-красавицу"!

– Это твоя сестра?
– поразилась Кэйтрия и жалостливо посмотрела на Сашку.
– Ты... скучаешь, да?

– Не совсем.
– Она забрала у подопечной рисунок и критически вгляделась в лицо. Вера словно улыбнулась ей, и Сашка расслабилась.
– Она же замужем. Так что виделись мы редко... Я попробую думать, что мы просто расстались на неопределённое время, но, может, когда-нибудь...

Она промолчала, что в оставленном мире расставания ненастоящие: ведь существовала такая штука, как мобильник, с помощью которого можно было позвонить сестре, чтобы услышать её ласковый голос: "Сашенька! Привет!" Она отвернулась, пока Кэйтрия рассматривала получившийся узор салфетки, и кулаком сняла слёзы.

Шестая глава

До времени сна Кэйтрия связала две небольшие салфетки, прочитала обе лекции и, вслух проговаривая, выполнила письменное задание. Сашка к этому времени разобрала-расшифровала, подставляя русские буквы и бурча про себя, ещё одну газетную статью, после чего взялась за разноцветные карандаши и превратила набросок в законченную картинку. Потом вспомнила брюлловский "Итальянский полдень" и принялась за вторую.

– Если завтра будем сидеть дома, ты ведь успеешь сделать ещё несколько штук?
– жадно спросила Кэйтрия.