Время дракона

Журавлев Владимир Борисович

Там, где она шла, начал плавиться песок.

20

Удобная тропинка нашлась для Тамары там же, где и в родном мире - вдоль русла ручья. Да и где ей еще быть: ни через горы не надо лезть, ни воду искать, травянистые поляночки по берегам очень даже удобны для отдыха. Тамара поморщилась. Тропка удобна, но кто по ней топчется здесь? В мире Тамары это были бомжи-ягодники, ну, еще бомжи-шишкари. Она подумала и вспомнила еще бомжей-пихтачей. Порядочные люди работы в тайге гнушаются, и не зря. Грязно, опасно, тяжело - и задешево. Еще и продать надо суметь, чего насобираешь.

М-да. Еще скалолазы по таким тропам ходят, в дальние скальные массивы, на дикие камни. Ну, они тоже сродни бомжам, можно сказать, элита. С бомжами Тамара умела общаться, топорик всегда под рукой. А здесь кто встретится?

Тропа, вроде хорошо хоженая, вела себе и вела к дальнему хребту, а никто не попадался. Тамара даже головой закрутила в поисках старых стоянок. Нашла следы кострищ, непривычно большие. И - никого. А лес был богат, не то что скудная восточная тайга родного мира. Грибы и ягоды, ягоды и грибы. Орех и шишка. В мелком на вид ручье ударила рыбина весьма внушительного размера. Из высокой травы с пушечным грохотом периодически взлетали птицы, тоже радующие габаритами. Богатый лес! Деревья ценных пород. Дуб Тамара уже заметила. Попробуй не заметь с таким обхватом. Сплошной ковер желудей. Ясень, бук, граб. Самшит. Кое-что Тамара встречала на сборах в Крыму, кое-что на Кавказе. Да, такому лесу можно позавидовать. А людей нет. К чему бы это? И кострища странные.

Кое-кто обнаружился только к ночи. На огонь выполз, наверное. Хриплый пропитой, а может, окончательно простуженный голос нагло и напористо поинтересовался из темноты, чего это она по чужой территории бродит.

– Иди сюда, вонючий!
– ласково сказала Тамара.

А когда кусты зашуршали, добавила:

– Чтоб видно было, кому башку разбить.

Шорох стих, но наглость быстро возобладала над осторожностью.

– Я тебе разобью, паскуда!
– рявкнул тощий мужик, вываливаясь к костру, - Я тебе ...!

Тамара взяла палку и со всего маху, да на подъеме, да на развороте врезала мужику прямо по наглой роже. Рожа была, как у всех бомжей, противная, вся в болячках. Вот по болячкам она и врезала. Бомж загнулся, закрываясь руками. Сквозь гнилой рукав проглянул грязный локоть. Тамара дала палкой и по локтю. Покалечить она не боялась - эти гады помойные были невероятно живучи, их так запросто не ушибешь.

– Ты че!!!
– завизжал бомж, естественно.
– Убью! Кровь высосу!

– Последняя угроза была для бомжа вообще-то нетипичной, Тамара тихо поудивлялась, пока тянулась к рюкзаку. Колоритный попался бомж. Свихнувшийся по пьянке экстрасенс?

Топорик блеснул в свете костра.

– И какую руку отрубить?
– вслух озадачилась Тамара.

Мужик ломанулся в темноту.

– Задавлю ночью!
– засипел он из кустов.
– Жилы отгрызу, не поможет твое кострище!

Тамара вздохнула. Дело следовало доводить до конца, иначе не отвяжется. Теперь его надо бы гнать по ночному лесу, пока он со страху не забьется под бурелом. Может, сойдет и полумера? Она подобрала камень и швырнула на голос. Надо же, попала. Бомж взвыл.

Следом полетел еще один камень, поувесистей.

– Падлы!
– хрипел бомж, чем-то хлюпая.
– Все здоровые, да? Красивые, да? Вам все можно! У вас в сумке еда есть, вас одежда греет и костер горит! Ненавижу! Маги ... бароны ... сволочи высокородные!!!

Тамара как раз нашла очень удобный камень, но в недоумении застыла. За кого он ее принимает?!

– Ну, допустим, костер запалить да грибов собрать и тебе ничто не мешает, - сказала Тамара в темноту.
– В чем проблема-то?

– Да не могу я грибы жрать!
– захрипел мужик.
– Болею я! Желудок не принимает!

– Потому что самогоночку хорошо принимал!
– язвительно заметила Тамара.
– Ладно, иди сюда, урод поганый. Котлеты твой желудок примет?

– Мясо?
– неуверенно спросил бомж и перестал хлюпать.
– Попробую ...

Был он действительно грязен, вонюч, весь в болячках, а рожа опухла так, что глаз не видно. Да еще Тамара палкой добавила. При виде котлет он странно ощерил гнилые зубы. Как собака. И сожрал их мгновенно, как собака, и гнилые зубы не помешали. Единственную бутылку вина Тамара отдала ему без сожаления - когда ее еще потянет выпить! При виде бутылки глаза у бомжа заблестели жадно.

– Пей и вали отсюда!
– приказала Тамара.
– Я спать буду, чтоб не мешался здесь!

– Спать?!
– просипел он.
– Без кострища? А меня что же, совсем не боишься?

Тамара честно обдумала его слова.

– Не боюсь, - решила она.
– Так что я сплю, а ты чтоб не мешал. Разбудишь - получишь палкой в зубы. И что ты все о кострище, теплая же ночь ...

И она спокойно устроилась спать. Все же знатный лес! Ночь, а не прохладно. Благодатный край, жить бы здесь без забот. ... Но только и здесь бомжи имеются. Значит, не всем тут живется, далеко не всем ...

Утро пришло теплое и сухое. Ночной бомж - вот чудо-то!
– действительно убрался подальше, чтоб не мешать, но не ушел совсем, спал выше по склону, прислонившись спиной к дереву. Проснулся он, едва Тамара плеснула водой в ручье, умываясь.

– А ты чего это живая?
– просипел он угрюмо.
– Почему тебя никто не поел? Ты кто, девка?

Тамару с утра чего-то потянуло на откровенность.

– Кто я? Да, по большому счету, та же, кто и ты. Бродяга я ... по жизни.

– Что?!
– бомж от возмущения даже взгромоздился на ноги.

– Как я?! Ну, я, чтоб ты знала, эльф высокорожденный!

И хто тогда ты?!

21

– Все!
– обреченно прошептал глава Водных.
– Плотина сорвана. Поток не остановить!

Нехорошо сжалось сердце. А ведь готовился встать против Дракона. Готовился! Но сердце екает. Слишком рано началось! Ждали ведь Лой Ивер. Как узнал Владыка?! Почему вмешался? И где Лой Ивер?! То-то бойцы обрадовались, когда увидели грозную тень Дракона! Пантеры, кстати, могли и впрямь обрадоваться, идиоты бешеные. ... Для них посмертная слава слаще жизни. А вот маги ...Хорошо, что не разбежались.