Время дракона
Шрифт:
– Отче, а ты от нас не уйдёшь?
– Нет. Зачем мне уходить? – отвечал священник.
Достопамятный город в долине среди гор назывался Шегешвар. Так произносили венгры и немцы, причём немцев в городе было большинство. Их предки обосновались на этом самом месте очень давно – так давно, что успели стать похожими на венгров. На улицах говорили в основном по-венгерски, а по-немецки, конечно, тоже говорили, но чаще меж собой или в домах. Владу почти не доводилось слышать немецкую речь. Он знал только, что на немецком языке этот город зовётся Шезбург.
Румын здесь жило мало. Они именовали город как Сигишоара 4 , но семья Влада чаще всего
– Живём, будто на острове, – вздыхала мать.
– И выйти некуда, и поговорить не с кем, – вторили её служанки.
В доме говорили по-румынски, молились на славянском языке, а за воротами начинался совсем другой мир: весь город трещал на чужих языках, в храмах звучала латынь. Чтобы почувствовать, что ты «на острове», можно было даже и не выходить никуда, а выглянуть в окно и увидеть на другой стороне улицы серую каменную стену доминиканского монастыря.
4
В трансильванском городе Сигишоара Влад Дракул-младший (Цепеш) провёл раннее детство. В Средние века эти территории входили в состав Венгерского королевства. Вероятнее всего, Влад родился не в Сигишоаре, а был привезён туда в возрасте двух лет в 1431 году. Старшему брату Влада в 1431 году было около четырёх лет.
Как семья оказалась в таком положении, малолетний Влад знал, и всё же просил священника, дёргая за рукав:
– Отче, расскажи историю.
– Что рассказать?
– Как мой отец, мама и ты приехали к католикам.
– Я же рассказывал. – Отец Антим, наклонившийся было к мальчику, снова распрямлялся.
– Ты рассказывал, но коротко. А теперь расскажи длинно, – просил Влад.
– Я и длинно рассказывал, – возражал отец Антим.
– Отче, расскажи ещё раз.
– У тебя не хватит терпения слушать, – улыбался монах.
– У меня терпенья хватит, – возражал Влад.
– Ну, хорошо.
Отец Антим усаживался на скамью в одной из комнат или на крыльцо – там, где был пойман, а малолетний Влад устраивался рядом и ждал, пока рассказчик, кашлянув пару раз для прочищения горла, начнёт повествование.
– Когда умер твой дед, великий государь Мирча 5 , было это большое горе для всей Румынской земли. Люди плакали, потому что не знали, даст ли им Бог другого такого правителя – сильного и мудрого, который оградит их от напастей. Твой дед оставил после себя трёх сыновей, и по закону трон занял старший из них…
5
Князь Мирча Старый. Один из самых известных и почитаемых румынских князей. Правил с 1386 по 1418 год с небольшими перерывами. Умер в начале 1418 года.
Влад уже с первой минуты начинал перебивать:
– Отче, ты не всё рассказал про дедушку.
– Что же я забыл?
– Ты забыл сказать, что дедушка правил очень долго. Он умер совсем седым.
– В этот раз к слову не пришлось…
– Нет, отче, расскажи. В прошлый раз ты говорил – если правитель доживает до глубокой старости, значит, он великий.
– Я такое говорил?
– Да. Ты сказал, что на великие дела нужно много времени. Если правитель умрёт рано, он не успеет всё доделать.
– Ну, что ж, – соглашался отец Антим, – будем считать, что я и сейчас всё это сказал… Так вот после смерти твоего деда на престол сел старший брат твоего отца, но правил недолго, потому что был убит.
– Кем?
– Незачем спрашивать, если тебе известен ответ, – говорил монах, но Влад просил всё настойчивее:
– Отче, доскажи сам, как в прошлый
– Был убит злыми людьми.
– Вот! – Малолетний слушатель кивал, довольный. – Вот теперь ты рассказал всё как надо.
– После этого началась в Румынской земле смута, и сел на трон младший брат твоего деда. Конечно, был он уже не молод…
Влад снова перебивал:
– Отче, в прошлый раз ты рассказывал про него смешно, а сейчас – не смешно.
– А что я рассказывал?
– Ты сказал, что дедушкин младший брат накопил годов, зато растерял волосы.
– Да, – вторил отец Антим, – поднакопил годов, зато растерял волосы. Оно бы ладно, но ничем этот правитель народу не запомнился… только своей лысой головой 6 .
– А ещё ты говорил, что он сильно не любил моего отца.
– Да, и потому твой отец, когда понял, куда ветер дует, решил, что лучше уехать…
6
Князь Михай (Михаил), старший сын Мирчи Старого, правил всего два года. Затем трон достался князю, которого звали Раду. Новый князь получил прозвище Лысый (Праснаглава).
– Пока злые люди не убили! – восклицал Влад.
– Чадо, ты знаешь всю эту историю, – говорил монах, хитро улыбаясь. – Рассказывай тогда вместо меня.
– Нет! Отче… Рассказывай ты!
– Хорошо, расскажу. Только ты уж меня не перебивай…
– А ты ничего не пропускай!
– …И вот начал твой отец готовиться к отъезду. Пришёл в храм, где всегда исповедовался, встал смиренно в сторонке, дождался окончания службы и подходит к своему духовнику, но не за исповедью, а за советом: «Так и так, отче Николае, надо мне отправляться на чужбину, к католикам, и оттого пребывает душа моя в печали. Жить мне на чужбине долго – не один год и не два. Буду я вдали от православных земель, православных приходов и монастырей. Не смогу часто посещать службы, не смогу исповедоваться как должно. А если родятся у меня сыновья, кто научит их разуметь слово Божье? Не знаю, что и делать». Отец Николае призадумался и спрашивает: «Когда же ты должен уехать?» «Каждый день д'орог», – отвечает твой отец. «Ой-ой-ой, что ж ты раньше не приходил?» – покачал головой отец Николае, но попросил твоего отца подождать с отъездом хотя бы до понедельника. А до понедельника оставалось всего ничего – половина пятницы, суббота и воскресенье.
И снова малолетний слушатель не мог удержаться от вопросов:
– А если б в эти дни злые люди захотели…
– Отец Николае думал об этом, потому и торопился, – пояснял рассказчик. – В тот же час побежал он к митрополиту, сумел пробиться в палаты. Благо храм, при котором числился отец Николае, был кафедральный, и оттого митрополит знал в лицо и по именам всех священников, что в этом храме служат.
– А если б мой отец сам пошёл к митрополиту?
– Нет, твой отец сам пойти не мог, но человека, которому можно довериться, выбрал правильно. И вот когда отец Николае поведал митрополиту…
– Тогда решили, что к католикам вместе с моим отцом поедешь ты! – радостно подсказывал Влад.
– Это решили не сразу, – возражал отец Антим. – Сначала митрополит меня призвал. Я прихожу и вижу, что отец Николае тоже в комнате у владыки. Сидит в сторонке и странно так поглядывает. Значит, только что разговор вели обо мне. Я перекрестился на образа, поклонился земно, как полагается, и жду. Митрополит спрашивает: «Ты сколько уже в дьяконах подвизаешься?» Я отвечаю: «Восемь лет. Вот отец Николае помнит. Он сам присутствовал, когда рукополагали меня в дьяконы, и под его же началом я в храме подвизаюсь». Митрополит помолчал, подумал и снова спрашивает: «А не пора ли тебе из дьяконов в священники?» Я растерялся…