Время драконов (Триптих 1)

Гусаков Сергей

Уже темнело, в тумане и снежных зарядах не было видно ни... ни хрена, в общем. И Дизель спустился прямо на него: думал, сугроб... И до утра они с Виталиком в этом колодце сидели – от непогоды спасались и ждали, когда светать начнёт, чтоб привязаться к местности. А как вылезли утром на свет, наверх, видят — по плато кто-то шурует по пояс в свеженаваленном снегу. Оказалось — симферопольские ‘дикие’, такие же, в общем, как мы. Они всегда в непогоду на плато поднимаются — потому что как непогода, спасатели их лютые по домам отсиживаются. А уж лютее крымской ГСС я ничего на свете не знаю,

да. Наши архангелы по сравнению с ними. И вот эти ‘дикие’, от спасателей своих шхерясь, только в непогоду и лазят по крымским дырам. Мало того, что дыры там есть — ого-го — так ещё и наверху полный ататуй. А они — ничего, привыкши. Представляешь, какой у них опыт против местных “спасателей”? Как у нас против наших козлов, да. Они-то и поднимали тело, потому что “спасатели” официальные вообще отказались принимать в данном процессе участие... Вот так. И в Москву Вета те же ‘дикие’ отправляли — а ты представляешь, что это и как выглядит?

— Представляю,— тихо ответил Пит.

— Тогда иди спать,— строго сказал Сталкер,— и борони бог, тебе приснится крымский спасатель... Вместо “мама” “пальцев” орать будешь — потому что всё познаётся не только в бреде, но и в сравнении... Аут, как говорится, пидерзеен.

: Небо на северо-востоке светлело. Пит ушёл в палатку, захватив гитару — ни к чему ей было сыреть на траве; Сталкер постелил себе у костра под тентом пенку, бросил сверху мешок, присел на него и закурил.

Собственно, на сон времени не оставалось. Скоро должны были появиться те,— он чувствовал это,— и надо было что-то придумать — но что?..

«В каждом сидит серый зверь», — сказал Пищер.

: Они взорвали Штопорную. Сашка возненавидел их за это — по какому, мол, праву вы лишили всех возможности туда ходить? — там же красота, красота настоящая, нетронутая...

— Именно поэтому, да. Потому что было уже всё это, и где теперь? Где ильинские Сказки, Исторический Музей, НКЗ? И где теперь сами Ильи???

— “Красота спасёт мир, увидев такую красоту люди-де станут лучше...”

: Оставьте. Достаточно экспериментов,— и по швырянию искусства в массы — что на проверку оказались каловыми,— и пищеровских, доморощенных... Подземных. Не впрок красота пошла. Как и свобода ——

: Им взорвали Ильи. Уничтожили гнойник — с точки зрения тех, наверху. Потому что так они смотрят на мир, потому что такая уж у них ‘дочка зрения’... И может, по-своему те были правы — потому что начались у них в Ильях дела — хуже некуда; ходить стало тошно, загадили Дом, и ничего хорошего Пищер с Сашкой своими программами и Университетом не добились. Разве ускорили всё —

– Не для того надо было ходить под землю:“серый зверь”...

: Он выползал потихоньку из каждого — истерика Сашки после поисков Шкварина, срыв эксперимента Пищера — и война, которую он объявил всем, кто “пришёл со стороны”... Гонка за лидерством — бессознательная, по-детски наивная,— бесконечные поиски “разваливающих Дело”, виновных и стукачей...

— Но послушать Пищера или Сашку — действительно стояли против них не “серые звери” изнутри, а те — “чёрные”...

: ИЗВНЕ. Снаружи —

: Мешало им НБС, мешали им ПИ, мешали

СПУСК и праздничные наши программы — всё, что не было санкционировано в этой стране сверху; всё, что родилось внизу, под землёй — в сказочном и прекрасном Мире Белого Камня, и тянулось ростком вверх, к Свету — изгоняя и вытравливая из душ наших страшное наваждение “серого”,—

— мешали им недосягаемость наша пещерная и их мнительность, граничащая с шизофренией — “ах-кабы-чего-не-вышло”,— кабы не напридумывали они чего там: вне их власти и компетенции,— а значит, и вне контроля...

— И ведь не так уж неправы были — потому что любое действие, которое опирается лишь на собственные силы и цели, множит творческую — а значит, и социальную независимость личности; вслед за чтением просто хороших книг приходит неприятие совковой идеологической мукулатуры; вслед за научным и историческим ликбезом просыпается понимание великого оболванивания, равного которому не было — и, вероятно, не будет — как его ни называй; вслед за знакомством с мировой музыкой является отторжение совдеповского эстрадного дебилизма,— и так далее, ‘по всем без исключения пунктам’,—

: В результате “здесь отсыреет микрофон, фот-аппарат, магнитофон” пели Пищер с Коровиным под одобрение всей Системы. И “нас город цепями опутал”. И — “нам пещера родными палатями”. И — “а почему в пещере нашей нету стука?..”

— И пришли “гости”.Ну, четверых отловили — красиво, тут уж сомнения не было; а сколько их ходило меж нас неузнанными?

: Вынашивали в нас этого “серого зверя” — растили сплетнями, взаимной подозрительностью... Громче всех кричали “держи вора” — и мы начали хвататься друг за друга. Вот так. Не выдержали. Раскисли. И как начал потихоньку выползать “серый зверь” из каждого — мы и проиграли. И не всё-ли равно, что против нас были — подонки, мразь, проходимцы! — сами-то против них оказались не лучше...

— Сигарета дотлела; Сталкер затянулся в последний раз и бросил её в костёр. Было уже светло, ночь кончилась и небо было серое — как тот зверь, что вылез потихоньку из каждого и заполнил собою всё вокруг. Но должно было взойти солнце: трава ведь была мокрая от росы, и ночью светили звёзды.

* * *

: Сталкер придвинул к углям кан с чаем и стал ждать,—

* * *

— Наверное, в этом месте мне следует взять паузу/отступление. Потому что “знаю только, что близится Утро и День недалёк” — как пел Гена Коровин,—

: фотографии, казалось случайно выпавшие из ящика памяти моего письменного стола, сложились в некий пасьянс — пасьянс, который требует решения и пророчит...

: пророчит — что???

..: Мы лежим в сашкиной палатке над высоким берегом Волги в шести километрах от Старицы — и в двух годах от Ильей, откуда, видимо, происходим родом. Достаточно-ли этих недлинных лет, чтоб разобраться во всём, что было — понять, что будет?

— Думается: нет.