Время героев ч3 нов. вариант
Шрифт:
Восемь пулеметов — это конечно хорошо, если бы не одно «но» — если бы не шестикратный численный перевес противника и армейская выучка. В конце концов — на них наступали не бандиты наркомафии, которым, в общем-то, совершенно незачем совать голову под пули — а армейское подразделение, привыкшее подчиняться приказам. К тому же — бойцам полковника Камасо удалось первыми прорваться к стене, ограждающей территорию гасиенды — и если бы не вертолеты поддержки — черная группа не выстояла бы, даже с восемью пулеметами.
В черной группе было двое убитых и трое раненых, когда один из бойцов решился на отчаянный шаг. На их территории
Пробежав по лужайке, боец несколькими выстрелами и ударами приклада выбил блистер со стороны штурмана, полез внутрь. Извиваясь как ящерица — протиснулся в пилотскую кабину, оттуда перебрался на место пулеметчика. К его облегчению — он увидел, что тут стоит не Миниган и не GAU-19 — а старый добрый пулемет Браунинга в его авиационном варианте. Ему для того, чтобы стрелять — не требовалось питание из бортовой сети вертолета…
Почти оглохнув от грохота пулемета в замкнутом пространстве — он стал основной огневой точкой, сдерживающей продвижение сил противника — он сразу и не услышал в наушниках сигнал «тушите пламя» — сигнал к экстренной эвакуации. Только когда кто-то подбежал к вертолету и стукнул прикладом — тот понял, что что-то не так.
— Лиу?! — это был командир черной группы, сержант Подворски, он орал как оглашенный — ты охренел совсем?! Сваливать надо, сигнал к отходу минуту назад был…!!!
Лиу увидел, как в проломе стены что-то мелькнуло — и ответил пулеметной очередью. Сержанта едва не отбросило назад — он стоял рядом с работающим крупнокалиберным пулеметом, его ухо было всего в паре футов от среза ствола.
— Твою мать! Ты что, охренел совсем!?
— Извините, сэр!
— Сваливай, я прикрою! Сваливай!
Оставив пулемет, который вот — вот должен был заклинить от перегрева — Лиу сунулся к бортовому люку — и хотел открыть его, как сам люк — взорвался, вспыхнул и ударил его в грудь. Кто-то из гранатометчиков — все же дождался момента…
Вертолет завис прямо над разбитой в хлам чашей фонтана, посадочной площадки не было совсем, а поднимать всех раненых корзиной… вовек не уберешься отсюда. Бортовые пулеметы уже молчали, и штурман стрелял через открытый блистер из находящегося в НЗ короткоствольного автомата, чтобы хоть как-то сдержать натиск противника. По их прикидкам — им здесь противостояло не меньше двухсот человек, в два с половиной раза больше, чем они рассчитывали, и чем был прогноз разведки. Плюс — бронетранспортер и две машины с пулеметами, которые им все же удалось поджечь огнем бортовых пулеметов. Полное безумие было — идти с такими силами на штурм укрепленной горной крепости и просто удивительно — что на площадке горит один вертолет, а не все четыре.
Ослепительно вспыхнул термит — и лежащий на боку Сикорский, который даже сбитый послужил укрытием от пуль — окутало нестерпимо яркое пламя…
Сжав зубы так, что еще немного и осколки белые посыплются — майор Сабаашвили считал минуты, пока он сам и его вертолет были легкой добычей для любого стрелка…
Наконец — кто-то сунулся к ним в кабину, пропахший порохом, кровью…
— Взлетаем!
Майор принял ручку на себя, двинул селектор тяги, давая полную на обе турбины.
Вертолет пошел вверх — и тут кто-то застучал в переборку, отделяющую пилотскую кабину от десантного отсека.
— Стой! Человек внизу! Человек внизу!
— Деда шено…
— Там человек…
— Стой, куда!?
Верь в судьбу
Ибо нет судьбы
Кроме той, которую мы творим!
Прошедший жестокий годичный курс интенсивной подготовки на курсах подготовки амфибийных сил Флота Тихого Океана Российской Империи — капрал Джейсон Лиу верил в судьбу, которую он творил. Именно поэтому — придя в себя в горящем костром вертолете, задыхаясь от дыма — он пополз к другой двери.
Ручка аварийного открывания — он дернул ее, собрал свои силы в кулак — и, толкнув люк десантного отсека, вывалился на траву и пополз. Через несколько секунд — вертолет, в который попала граната — взорвался.
Сил стоять не было — но были силы ползти. Он пополз от вертолета в том направлении, где гремел винтами другой вертолет, уже зная, что не доползет. Не успеет. На полпути — его перехватил кто-то. Подворски — все лицо в крови, но стоит на ногах, как-то держится.
— Цел?! Мать твою, цел! А ну — пошли!
— Сержант… Иди к вертолету…
— А ну — встать! Встать капрал!
В свете вспышки термитного заряда, уничтожившего сбитый русский вертолет — они увидели, как на фоне гасиенды поднимается еще один, как пули выбивают мимолетные колкие искры из его брони.
Вот и приехали…
Вертолет слегка дрогнул и начал смещаться в их сторону. Пули свистели через их головы, из распахнутого десантного отсека десантники отстреливали последние остававшиеся у них патроны. Их прикрывали.
Кто-то прыгнул из десантного отсека, метров с семи-восьми, упав прямо им под ноги. Перекатился, открыл огонь из автомата…
— Давайте! Сейчас лестницу сбросят! Уходите, я прикрою! Ну!
Когда Подворки и Лиу уже уцепились за лестницу — Лиу обернулся и увидел, что тот, кто прикрыл их последний рывок к вертолету — безжизненно лежит на земле…
Капитан Риц-Дэвис, обе руки которого были заняты здоровенной противовертолетной винтовкой — неожиданно наткнулся в коридоре на полицейский щит, полностью перекрывавший его. В бойнице щита — торчал пулемет, и кто-то дружески посоветовал ему с той стороны:
— Бросай оружие, амиго! А то у меня палец чешется…
Личная охрана Альварадо — а в живых осталось по подсчетам капитана пять-семь боеспособных стрелков, не больше — привели его к дону Мануэлю. Дон Мануэль был безоружен, он доставал документы из какого-то кейса, быстро просматривал их и бросал в весело горящий под ногами прямо на полу костерок. Пацаны такие костерки называли «теплинка» — и теплинки этим могли привести к большому, очень большому пожару.
— Синьор, мы нашли у него оружие!