Время Героев Том второй

Самылов Алексей Леонидович

Саэта про себя хмыкнула. Она-то полагала, что дело в неразделенной любви или в чем-то похожем. Но Аксентия, оказывается, о другом переживает. Хотя тема сходная.

«Хогвар. Этот здоровый парень, из Крестэйра. Да, Ари его к себе подтягивает активно».

— Ты боишься? — спокойно произнесла Саэта. — Боишься, что он может погибнуть?

Аксентия ничего не ответила, смотря на инструменты.

— А у него ты спрашивала? — продолжила Айфолент. — Чего он хочет?

— Он же парень, — зло, с досадой ответила Аксентия. — Конечно, он хочет сражений и подвигов.

—

Тогда тебе нужно от него уходить, — спокойно произнесла Саэта.

Девушка покосилась на Айфолен.

— Да-да, — кивнула та. — Хогвар тебе четко ответил, что он хочет. Он, кстати, ответил? Или ты знаешь, что он бы ответил?

— Нет, он сам сказал, что он… офицер и его долг служить Империи, — сдавленно ответила Аксентия.

— Ну, ничего другого от разумного, на которого обратил внимание мой муж, не ожидалось, — хмыкнула Айфолен. — Вопрос, Аксентия. Что тебе понравилось в Хогваре?

Девушка снова покосилась на Саэту. Только теперь с удивленным видом.

— Ну, давай, — с легкой иронией продолжила женщина. — Его рост? Может лицо? Мускулы? Нет? Что-то другое? Может у него до колена?

Аксентия не удержалась и фыркнула. Саэта же вздохнула.

— Мужики нам нравятся не за это, не так ли? — наставительно произнесла женщина. — А это значит, что даже если ты порвешь с Хогваром… То следующий твой мужчина будет точно такой же. Аксентия, тебе понравился этот парень потому, что он вот такой. Офицер и служит Империи. Если бы тебе нравились томные мальчики, то на Хогвара бы ты даже не посмотрела.

— А как-то… ну, в другом месте ему служить… — начала было Аксентия.

— Например? — холодно спросила Саэта. — Ещё недавно было такое место, где не приходилось вставать на Стену. Теперь в Кантосе никто не живет. Но допустим. Нашлось такое место. И кто будет умирать за твоего парня? Мой муж? Или я?

Аксентия ничего не ответила. Она опять стала перекладывать инструменты. Ее руки слегка подрагивали.

— И я так понимаю, Хогвар тебе примерно такое же сказал, да? — спокойно произнесла Айфолен. — И, скорее всего, предложил определиться с тем, принимаешь ты это или нет.

Аксентия оставила в покое инструменты. Несколько мгновений смотрела в окно.

— Да, вы… заметили верно, — удивительно спокойно произнесла девушка. — Когда я занимаюсь с вами, я думаю о том…

Она посмотрела на Айфолен.

— А почему у Аринэля Тайфола будет ребенок, — сухо произнесла Аксентия. — А я в неизвестности? Почему так? А если Хогвар погибнет? Защищая вашего мужа? Почему такая несправедливость?

— А это, Аксентия, называется эгоизм, — ответила Саэта. — Я понимаю, что твоё личное счастье для тебя важнее. Опять же, это крайне удобно, когда не надо самой думать. Виноватого ты уже назначила. А ты жертва. Удобно. Только вот скажи мне, жертва, а в чем несправедливость? Аринэль Тайфол лично убил две матки. Сайгохов вообще не посчитать. Он лично опять же, спас огромное количество жизней. Не кажется ли тебе… целительница тыловая, что Аринэль Тайфол гораздо достойнее тебя? Достойнее во всём?

Аксентия молчала, с каменным лицом.

—

А вот это уже мой эгоизм, Аксентия, — произнесла Саэта. — Я тоже, знаешь ли, не хочу, чтобы погиб мой муж. И опять же, как мне кажется, для Империи я успела принести гораздо больше пользы, чем какая-то недоделанная целительница, которая не может абстрагироваться от своих хотелок и нормально делать то, что ей доверили.

Саэта поднялась.

— Добро пожаловать во взрослую жизнь, Аксентия, — добавила Айфолен. — Здесь, представляешь, умирают люди. Иногда близкие и дорогие тебе. Командиры могут отдать смертельно опасный приказ. А настоящие мужчины имеют мужество встречать угрозы лицом, а не спиной. Тебе повезло, что твой Хогвар, как раз из таких. Вопрос, а ты его достойна?

А девушка молчала, склонив голову и играя желваками.

— А пока ты думаешь, — подвела итог Айфолен. — Я не хочу, чтобы ты ко мне подходила. Когда легионер болен, его в строй не ставят. Потому что он может подвести товарищей. Надеюсь, ты не настолько любишь себя, чтобы своих коллег подставлять? И мне не нужно будет, все же, говорить с Шенфарусом?

— Да, я поняла, — негромко ответила Аксентия…

… Когда Айфолен вышла, девушка выдохнула. Прошла к кушетке, где сидела Айфолен и буквально рухнула на нее. С силой провела ладонью по лицу.

— Проклятье! — выдохнула Аксентия.

Да она и сама понимала, что загнала себя этими всеми мыслями. Что явно не в ту сторону она начала думать. И да, Хогвар именно так и сказал, что ей нужно определиться.

И вот она, которая всегда насмехалась над всеми этими вещами любовными, угодила ровно в такую же ситуацию. И повела себя точно так же глупо. Замкнулась в своих мыслях, начала придумывать всякие дикие идеи. И чуть-чуть не пустила свою жизнь под Стену.

(Аналог земного — «под откос»).

Фокус ещё в том, что она понимала, что неправильно делает. Но. Да, она страшилась того, она дико боялась, что однажды к ней придет кто-нибудь и сообщит, что Хогвар погиб. Она, которая прославилась среди однокурсников своей черствостью, впадала в натуральную истерику, когда это представляла. Словно чувства, придавливаемые разумом, сейчас отыгрывались за все эти годы и так били по нервам, что Аксентия даже терялась от обуревающих ее терзаний. Ну, и она устроила Хогвару такую сцену, что до сих пор очень стыдно.

А теперь ещё предстояло как-то обосновать мастеру Шенфарусу, почему она не будет работать с Айфолен. А ведь Амарата говорила, предупреждала… Да что уж теперь говорить, сама виновата.

Но все-таки, как тяжело думать о том, что она однажды не сможет оказаться в его объятиях… Услышать его голос. Это какое-то наваждение… Или да, болезнь.

«А не буду ничего придумывать. Так и скажу, — скрипнула зубами Аксентия. — Как там, добро пожаловать во взрослую жизнь?»

* * *