Время и Боги (рассказы)
Шрифт:
Тогда сказал Король Ибалон:
«Об этом нищем, которого сбила моя лошадь, ты говорил много, но я хотел узнать, по какой дороге пойдет Король, когда он отправится в свое последнее королевское путешествие, и какие принцы и какие люди встретят его на другом берегу».
Тогда ответил Монит:
«Все ведомо Королю. Так суждено Богами, которые не расположены шутить: ты последуешь за душой, которую ты отправил в этот путь одну, дабы этой душе не пришлось без присмотра преодолевать хрустальные ступени.
Кроме того, когда этот нищий отправился в свое одинокое путешествие, он осмелился проклясть Короля, и его проклятие распростерлось подобно красному
Тогда сказал Король:
«Боги суровы над снежным пиком твоей горы Амун».
И Монит сказал:
«Как человек может достичь берегов космоса вне потоков времени, я не ведаю, но предречено, что ты, конечно, сначала последуешь за нищим мимо луны, Омрунда и Омразу, пока не достигнешь Звездного Пути, и по Звездному Пути, сворачивая все время направо, ты придешь к Игнази. Там душа нищего Йеба сидела долго, потом, вздохнув глубоко, отправилась в великое путешествие вниз, к земле, по хрустальным ступеням. Прямо через пространства, где не найти никаких звезд, чтобы отдохнуть на них, повинуясь слабому свету земли и ее полей, он придет наконец туда, где путешествия заканчиваются и начинаются».
Тогда сказал Король Ибалон:
«Если этот ужасный рассказ истинен, как я найду нищего, за которым я должен следовать, когда снова прибуду на землю?»
И Пророк ответил:
«Ты узнаешь его по имени и найдешь его в этом самом месте, поскольку тот нищий будет именоваться Королем Ибалоном, и он будет восседать на троне Королей Зарканду».
И Король ответил:
«Если на этот трон сядет тот, кого люди назовут Королем Ибалоном, кто же тогда буду я?»
И Пророк ответил:
«Ты будешь нищим, и имя тебе будет Йеб, и ты будешь вечно шагать по дороге перед дворцом, ожидая милостыни от Короля, которого люди будут называть Ибалоном».
Тогда сказал Король:
«И впрямь суровы Боги, которые попирают снега Амуна у храма Азура, поскольку, если я согрешил против этого нищего по имени Йеб, то и они также согрешили против него, когда обрекли его на это утомительное путешествие, хотя он и не был грешен».
И Монит сказал:
«Он также был грешен, поскольку он был зол, когда твоя лошадь ударила его, и гнев поразил Богов. И его гнев и его проклятия обрекли его путешествовать без отдыха так же, как они обрекли тебя».
Тогда сказал Король:
«Ты, восседающий на Амуне в Храме Азура, видящий сны и изрекающий пророчества, предвидишь ли окончание этих утомительных поисков и поведаешь ли мне, где это случится?»
И Монит ответил:
«Как человек смотрит через Великое Озеро, так и я пристально вглядывался в грядущие дни, и как огромный мотылек несется на четырех прозрачных крылышках, чтобы проскользнуть над синими водами, так и я возвращал свои сны попарно из грядущих дней. И я видел сон, что Король Ибалон, душа которого не была твоей душой, стоял в своем дворце в далекое от нас время, и нищие толпились на улице снаружи, и среди них был Йеб, нищий, у которого была твоя душа.
И это было утро праздненства, и Король сошел, облаченный в белое, со всеми своими пророками, провидцами и волшебниками, по мраморным ступеням, чтобы благословить землю и
Все ведомо Королю».
IV
Вечерело, и над куполами дворца замерцали звезды, пока другие, может быть, также пытались постичь тайну.
И в темноте за стенами дворца те, которые разносили вино в драгоценных кубках, тихими голосами осмеивали Короля и мудрость его пророков.
Потом заговорил Йнар, именуемый пророком Хрустального Пика; ибо там возвышается над всей землей Аманат, гора, вершина которой сотворена из хрусталя, и храм Йнара находится на верхних склонах горы; и когда сияние дня покидает землю, Аманат забирает солнечный свет и мерцает вдалеке как маяк, зажженный ночью в холодной земле. И в час, когда все лица обращены к Аманату, Йнар спускается с Хрустального пика, чтобы творить странные заклинания и подавать знаки, которые, по словам людей, определенно предназначены для Богов. Поэтому говорят во всех этих странах, что Йнар по вечерам беседует с Богами, когда весь мир умолкает.
И Йнар сказал:
«Все ведомо королю, и без сомнения достигло слуха Короля, как некие слова были сказаны вечером на Пике Аманат.
Они, говорящие со мной по вечерам на Пике, – те, что обитают в городе, по улицам которого не бродит Смерть, и я слышал от Их старейших, что Король не отправится ни в какое путешествие; просто тебя покинут холмы, темный лес, небо и все сверкающие миры, которые наполняют ночь, и зеленых полей не коснутся твои ноги, и синего неба не увидят твои глаза, и реки будут по-прежнему бежать в сторону моря, но не будет звучать их музыка в твоих ушах. И все древние молитвы будут произноситься по-прежнему, но не обеспокоят тебя, и на землю будут падать слезы детей ее, но это больше тебя не взволнует.
Мор, жар и холод, невежество, голод и гнев – все эти создания будут сжимать людей в своих когтях, как прежде, на полях, на дорогах и в городах, но они не коснутся тебя. Но с твоей души, сидящей на старой истертой дороге миров, когда все уйдет прочь, спадут кандалы обстоятельств, и ты будешь видеть свои сны в одиночестве.
И ты обнаружишь, что сны реальны там, где нет ничего до самого Предела, ничего – кроме твоих снов и тебя.
Из них ты построишь дворцы и города, опирающиеся на пустоту и не занимающие положения во времени, не подверженные нападению часов и лет, не тронутые плющом или ржавчиной, не доступные завоевателям, но разрушенные твоим воображением, если ты возжелаешь, чтобы случилось так, или по собственной прихоти пожелаешь выстроить все по-новому. И никто никогда не нарушит этих твоих снов, которые здесь гибнут и теряются среди мелких земных случайностей, как сны человека, который спит в шумном городе. Поскольку мечты твои понесутся наружу подобно сильной реке на большой пустынной равнине, где нет ни камней, ни холмов, чтобы остановить реку, только в том месте не будет ни границ, ни моря, ни помех, ни конца. И хорошо для тебя, что ты возьмешь с собой в пустынные владения немного сожалений о мире, в котором обитаешь ныне, ибо такие сожаления и любые воспоминания о неправедных поступках, совершенных когда-то, будут вечно окружать твою душу в той пустыне, напевая одну и ту же песню печального раскаяния; и они также будут только снами, но очень реальными.