Время и деньги
Шрифт:
— Двигайся. Худой, а столько места занимаешь.
По её взгляду полукровка понял, что его мысли не остались для неё секретом. Нира уперлась в Астида руками и подтолкнула к стене. Сняла башмаки, сунула ноги под одеяло и оглянулась.
— Иди ко мне, моя ледяная змейка, — полукровка похлопал ладонью по подстилке и сделал попытку подложить Нире руку под голову.
Нира пнула его ногой в голень, Астид сморщился, сжал зубы и убрал руку. Девушка легла рядом, устало вздохнула. Её бок был горячим и мягким. Саманная стена топорщилась соломой из-под выкрошившейся глины и неприятно кололась. Снаружи послышался долгий, протяжный вой, затем хохочущий лай. Тоскливо загукала птица, звук был
«Долбаная сова» — раздраженно подумал Астид.
Слева шевельнулась Нира, забросила руку ему на живот. Полукровка осторожно взял её, на секунду задержав в пальцах мягкую ладонь, и переложил Нире на грудь.
«Сломаю» — сонно прошептала девушка. Астид мысленно чертыхнулся, и, решив больше не реагировать ни на какие поползновения соседки, постарался заснуть.
Глава 7
Суховей, налетающий порывами со стороны Джезъяна, качал высокие стебли. Узкий неглубокий канал, опоясывающий поле, почти пересох. Неодобрительно покачав головой, Хазув уперся деревяшками в землю, толкнулся, и тележка медленно покатилась к колодцу. Все хотят лёгких денег… Старик вздохнул, прошипел ругательство в адрес сыновей — могли бы наполнить оросительные канавы перед тем, как уйти за выкупом. И повозку забрали. А о том, с каким трудом отцу придется спускаться на поле с пригорка, где стоял их дом, подумать никто не удосужился. И как ему быть, если до их возвращения в доме кончится вода? За ней приходилось ходить сюда, в низину. Вот и расти детей. Обе его жены оказались очень хитрыми и бессовестными — умерли одна за другой, оставив на его шее пятерых детей. Нет, шестерых — Нира тогда уже была. Два старших сына подались в наемники, да так и сгинули где-то.
Старик подкатился к колодезной ограде, край которой приходился ему до груди. Над жерлом колодца покачивалось ведро, свисающее на веревке с деревянного журавля. Но его еще надо было достать. Хазув ухватился руками за колодезный край, подтянулся сильным рывком и взгромоздился на ограду верхом. Поймал ведро, опустил его в колодец. Крепко сжав обрубками ног каменный край, и привычно балансируя на нём, старик вытянул полное ведро и бережно вылил воду в выдолбленный желоб, примыкающий к краю колодца. Вода потекла в канал, опоясывающий поле, а из него по узким канавкам устремилась меж рядами уже набирающих цвет растений. Это небольшое поле при должном уходе позволяло семье жить в относительном достатке. Правильно приготовленный шаших стоит немало. Но для этого нужно хорошо потрудиться. А сыновья слишком ленивы, да, слишком ленивы.
Он работал до полудня. Солнце разогрело землю так, что, ходи Хазув босиком, он бы обжег себе пятки. Старик с тоской покосился на культи. Он бы согласился на это с радостью… Тени стали совсем короткими, когда уставший Хазув решил вернуться домой.
Он медленно передвигался вверх по безлюдной узкой улочке селения. В этот жаркий час соседи отдыхали в своих домах, пили горячий чай или прохладный сумсум. Хазув приостановился и свернул к ближайшему дому. Над высокой глиняной стеной простерла ветви слива — богатый дом, собственный колодец, достаточно воды для сада и скота. Хазувгромко и долго стучал в деревянные ворота, прежде чем калитка со скрипом распахнулась.
— Ах-хо! Хазув! — зевая и щурясь, воскликнула укутанная в полосатое покрывало женщина. — Чего колотишь? Всех перебудил.
— Сумсум есть на продажу? — вместо приветствия глянул на неё снизу вверх старик.
— Есть, — кивнула женщина, и, оставив дверь во двор приоткрытой, ушла.
Хазув смотрел на зеленый сад, скрытый от посторонних глаз высоким забором, на выкрашенный яркой красной
— Как всегда? — стрельнул глазом на соседку.
— Да. Обувку дочка вечером принесет. Мужнина совсем прохудилась.
— Починю, — отъезжая от калитки, кивнул старик.
— Хазув! — негромко окликнула его соседка. — Ниру и парней своих держал бы ты в узде. Тогда и овцы, и сумсум бы свой был. На одном шашихе много не наживешь.
— Сам разберусь, — буркнул он.
Пустой дом встретил тишиной. Хазув сполз с тележки, катнул её в угол, кинул туда же деревянные упоры. Бурдюк аккуратно положил на свою лежанку. Упираясь ладонями в пол, дотащился до очага, развел огонь и, согрев остатки вчерашней похлебки, поел. Котелок отставил в сторону — Нира помоет, когда вернется, да и воду жаль тратить. Хазув переполз на постель, подтянул к себе бурдюк и, вытащив затычку, припал к горловине. Он смаковал сумсум медленными маленькими глотками, получая удовольствие от его кислой прохлады, которая, попав в желудок, вскоре обернется приятной расслабленностью и снимет усталость.
Хазув бережно воткнул пробку на место, положил бурдюк рядом и взглянул на верстак. Остаток дня пройдет за сапожной работой.
Он в раздумье вертел в руках потертый башмак, когда на улице фыркнула лошадь. Хазув прислушался. Лошадей в селении не было ни у кого, а значит, это пришлые люди. И не всякого пришлого он был бы рад видеть. Стук в калитку заставил старика вздрогнуть. Соседи приходили в его дом, не утруждая себя подобной вежливостью. Хазув переложил сапожный нож ближе к себе, шило сунул под одеяло слева.
— Хозяева дома?
Голос Хазуву был незнаком. Неужели что-то с детьми… Калитка открылась с привычным протяжным скрипом. Звук шагов на пороге дома заставил старика крепче стиснуть рукоять ножа. Ног у него нет, но руки хоть куда, да и глаза еще не подводят.
— Есть кто дома?
— Есть, — откликнулся старик. — Входи.
Человека, вошедшего в дом, Хазув никогда раньше не видел. Но его внешний вид вызвал не самые приятные воспоминания о прошлом. Похожую одежду носили сослуживцы Хазува в те времена, когда он еще служил кому-то. Под плотно запахнутым стеганым чапаном незнакомца наверняка имеется кольчуга, а в специальных петлях широких рукавов удобно носить метательные ножи. И сапоги у него… Хорошие сапоги, добротные, мягкие, на толстой подошве. Такие не натрут ноги при долгой ходьбе. А за голенищами удачно помещается по ножу. Старик напрягся.
— Кто ты такой? Что нужно?
— Мы ищем одного человека. След привел нас в этот дом. Но я его тут не вижу… Мой господин хочет лишь спросить тебя.
Чужак посторонился и в дверях возник еще один мужчина. Хазув удивился. Судя по одежде, вошедший имел ранг не ниже дашана. Такие гости в этой халупе не бывали никогда. Человек с лицом, наполовину закрытым тканью, оглядел убранство хижины, скользнул взглядом по Хазуву и уставился на постель, где еще вчера утром спал раненый. Потом перевел светлые глаза на спутника и кивнул на подстилку.
— И зачем он вам? — Хазув слегка расслабился, уяснив, что по отношению к нему и его семье эти двое не имеют дурных намерений.
— Мы его друзья, — ответил незнакомец в чапане.
Хазув свел брови, недоумевая. Неужели Жунбар ошибся и привел князя, о котором упоминал раненый найденыш, сюда? Ведь он должен был сопроводить его в тайное место.
— Так ты тот самый князь? — старик вопросительно глянул на человека перед собой. — О котором говорил Астид?
Пришельцы обменялись взглядами, и человек в тюрбане кивнул Хазуву.