Время «Икс»: Пришельцы
Шрифт:
— Я Фрэнк, сэр.
— Прости, Фрэнк,— все дети Энсона выглядели на одно лицо, черт бы их побрал. У этого голос уже начал ломаться, значит, ему где-то около тринадцати; ну конечно, Фрэнк. Мартину было еще только одиннадцать. Прищурившись, Стив взглянул на поднос и повторил: — Ну, скажи-ка, Фрэнк, Энди уже встал?
— Не знаю, сэр. Я не видел его… Отец просил узнать, какого прогресса вы достигли.
— Минимального, так можешь ему и передать.
— Минимального?
— Да. Это значит «очень маленького». Это значит «почти никакого», если уж на то пошло. Скажи ему, что я не сумел найти то, что мы ищем, но зато увидел возможность нового подхода к проблеме и хочу попросить
— На большой скорости?
— Это значит «очень быстро».
Господи, подумал Стив, язык умирает прямо на глазах.
Полчаса спустя, стоя у распахнутого окна штурманской рубки, Энсон увидел, как Стив, точно усталый вол, тяжело тащится по лужайке в свое семейное гнездышко.
— Эй, кузен! — окликнул его Энсон.— Не задержишься на минутку?
— Разве что совсем ненадолго,— позевывая, без особого энтузиазма ответил Стив.
Он медленно подошел к окну. Начался легкий дождик, но Стив, похоже, был не в состоянии заметить даже это.
— Зайди внутрь,— сказал Энсон.— Может, это продлится минуту, а может, полторы или даже две. В любом случае ты успеешь промокнуть.
— Вообще-то больше всего мне хочется спать, Энсон.
— Понимаю, но все же удели мне немного времени.
На этот раз голос Энсона звучал чуть менее вежливо, почти как «голос Полковника», если верить описанию его отца. Энсону было шестнадцать, когда Полковник умер, и у него сохранились лишь смутные воспоминания об особом приказном тоне дедушки. По-видимому, Энсон унаследовал этот тон на генетическом уровне.
— Ну? — спросил Стив, войдя в штурманскую рубку и забрызгав каплями дождя письменный стол Энса.
— Фрэнк сказал, что ты нашел новый подход к проблеме Главного. В чем его суть?
— На самом деле это не новый подход. Это подход к новому подходу. Мне кажется, я наткнулся на вход в личный архив Карла-Гейнриха Боргманна.
— Того самого Боргманна?
— Именно. Нашего собственного современного Иуды.
— Он уже много лет как мертв. Ты хочешь сказать, что его архив еще существует?
— Послушай, может, обсудим все это после того, как я посплю?
— Еще минуту. В нашем проекте, связанном с Главным, наступает кризисный момент, и я должен быть в курсе всего, что с ним связано. Скажи, ключ к архиву Боргманна поможет нанести удар по Главному? Есть какая-то связь между Главным и файлами Боргманна?
Стив кивнул. Он выглядел так, словно вот-вот свалится. Наверно, и вправду слишком устал. Энсон подходил ко всем людям со своей меркой — точно так, как когда-то Полковник,— ожидая от них готовности выкладываться полностью. Однако Стив был Кармайклом лишь наполовину, а в остальном — лысый, толстобрюхий, неуклюжий человек средних лет, который не спал всю ночь.
И тем не менее вопрос был слишком важен, и Энсон непременно должен был выяснить все до конца. И сейчас же.
— Боргманн погиб двадцать пять лет назад,— заговорил Стив.— В Праге, городе Центральной Европы, в котором поначалу располагалась штаб-квартира Пришельцев. Известно, что он сумел проникнуть в компьютерную сеть иноземцев по меньшей мере лет за десять до своей гибели. И имел доступ в нее все последующие годы, хотя, скорее всего, далеко не всегда действовал с их разрешения. Что он там откопал, одному Богу известно, но, по рассказам его сотрудников, он никогда не уничтожал никаких файлов.
Глаза у Стива совсем слипались. Он покачнулся, но сумел собраться с мыслями и, с трудом стоя на ногах, продолжал:
— Для нас вот что важно, Энсон. Мы всегда считали, что боргманновские архивы находятся
Энсон открыл было рот, собираясь задать следующий вопрос, но одернул себя. Стив часто употреблял в своей речи выражения, имеющие отношение к культуре того мира, который больше не существовал, мира книг, игр и музыки, истории и литературы, с которым достаточно старый Стив хотя бы отчасти успел соприкоснуться, прежде чем этот мир исчез. Однако Энсон напомнил себе, что в данный момент для него не так уж важно, что это за Святой Грааль такой.
— Как тебе известно,— продолжал Стив,— этой ночью я предпринял еще одну чертовски героическую восьмичасовую попытку связать накопленные нами данные обо всех передвижениях Пришельцев в общую картину и получить таким образом подтверждение нашей теории — с которой мы носимся Бог знает сколько времени,— что Главный находится в Лос-Анджелесе. Ну, у меня ничего не получилось. Уже в который раз. Однако в процессе этой работы я наткнулся на нечто необычное в информационных потоках, связывающих Прагу, Вену и Будапешт. На нечто такое, что, возможно, несет на себя отпечаток руки Карла-Гейнриха Боргманна. Повторяю, только возможно. Эта дверь заперта, и мне неизвестно, что находится за ней и как ее открыть. Но это первый случай за последние пять лет, когда мне попалось хоть что-то обнадеживающее.
— Если уж ты не можешь открыть эту дверь, то кто сможет?
— Энди. По-моему, он единственный хакер в мире, способный это сделать. Он лучше всех, и дело не в том, что во мне говорит отцовская гордость, Энсон. Бог свидетель, мне нечем особенно гордиться, когда речь идет об Энди. Но что касается компьютерного взлома — тут он может творить чудеса. Я просто констатирую факт.
— Хорошо. Пусть тогда займется этим.
— Да, конечно. Я только что сказал твоему Фрэнку, чтобы он нашел Энди и привел его ко мне. Он вернулся и сообщил, что Энди покинул ранчо в четыре часа утра и, возможно, ушел насовсем. Фрэнк получил эту информацию от дочки Элоизы Ла-Ла, которая видела, как он уходил. По-видимому, на протяжении последнего полугода у нее с Энди был тайный роман, который, к несчастью, закончился беременностью, в чем этим утром она призналась твоему сыну Фрэнку. Ла-Ла думает, что именно из-за этого Энди ушел. Он прихватил с собой два любимых компьютера, куда вчера вечером, по-видимому, перегрузил все, что считал важным.
— Маленький сукин сын,— сказал Энсон.— Извини, Стив. Необходимо найти его и притащить обратно.
— Найти Энди? — хохотнул Стив.— Никто не сможет найти Энди, если он не захочет, чтобы его нашли. Легче найти Главного. Ну, теперь я могу идти спать, Энсон?
«В нашем проекте, связанном с Главным, наступает кризисный момент». Да, именно это он сказал Стиву, и сам слегка удивился своим словам, потому что никогда прежде даже мысленно не формулировал сложившуюся ситуацию таким образом. Но да, да, все правильно, подумал Энсон. Кризисный момент. Время принимать смелые решения и действовать в соответствии с ними. Только сейчас до него дошло, что вот уже, наверно, несколько недель он представлял себе ситуацию только так и не иначе. Но одновременно ему все чаще казалось, что с ним творится нечто ужасное.