Время Имен
Шрифт:
Две минуты.
Зона проникновения пройдет по правому флангу крейсеров, в брешь между двумя орбитальными станциями.
Отчет закончен.
С характерным жемчужным всполохом из небытия вынырнул танкер. Вышел в опасной близости от крейсеров и беспрепятственно устремился к построению флота. Радиоэфир всколыхнулся чередой воплей, состоявших из коротких емких слов и вопросов типа: «Куда прешь, урод?!»
— Не глупите, — посоветовал Николай экранам.
Пилоты крейсеров вняли — их берут на таран. Предприняли маневр уклонения. Тяжело, словно досыта наевшиеся звери, корабли «отвалились» в стороны, блеснули
Автоматика танкера проигнорировала крейсерский маневр. Безопасники сработали на высоте — рубанули по нарушителю всеми доступными системами вооружения. Извиниться после проще, нежели сожалеть.
— Молодцы. — Николай любовался, как пространство заливает белое сияние взрыва. Танкер сдетонировал — выплеск энергии на краткий миг ослепил системы наблюдения, чем и обеспечил прорыв димпа к поверхности Юны.
Катера с критической нагрузкой скользнули над поверхностью планеты. Сбросили из бомболюков две сотни маяков и ретировались прочь — во избежание. Ведомые Охотником удалились за атмосферную кромку, чтобы там, несказанно удивив ЦУКОБовских аналитиков, «погрузиться» в глухую защиту.
Двести вспышек белесыми колючими шарами разметали день и ночь. Светили несколько секунд, перерождаясь в излучение, корежившее приборы росчерками замыканий. Информационный океан Юны обрушился грудой мертвого железа. Системы безопасности, резервные дата-храны и опытные специалисты непременно восстановят финансовые сети, но пройдет время. Система потеряет кредиты — в неприличном количестве.
Димп выбил пальцами замысловатую дробь. Скучно. Его флот не преследовали — код «Бат», дитя канувшего в лету сигнала «SOS», перенаправил федеральные службы на спасательные операции. Охотник улетал не спеша — ко второй фазе операции. Крепло желание бросить, отойти от рутины, но обещания надо держать.
***
Аммотар Ризбински тридцать лет боролся со смертью. Топтался на краю могилы и сопротивлялся проискам Костлявой. Искусственные органы, трансплантации, сотни операций, тысячи часов боли, страха и надежды. Он пережил сыновей — ублюдков с поросячьими мозгами, не способных оценить масштабы компании; троих внуков, разочаровавших на манер их папаш… Страх; он испытывал всепоглощающий страх потерять империю, созданную вековым трудом. Его империю, которая давала кредиты, власть и удовлетворение непомерных амбиций.
Он боролся… Даже сейчас — на пути в сортир. Дряхлый организм не желал гнуться, чтобы сесть на толчок. Ризбински почти справился, оставалось немного…
Это случилось.
Тело перестало слушаться. Искусственные легкие, сердце вспыхнули кусками жгучего пламени, мир потускнел. А сиделки так и не появились. В жопу их…
— Не сейчас, Старуха… — Он рухнул на унитаз боком. Как не вовремя… Тело найдут здесь, в унизительном…
Смерть победила.
***
Николай выжидал шестьдесят два часа — по местному времяисчислению системы Турдага. Приткнул катера в спутниковой тени, любовался на одинокую невзрачную планету и перехватывал визор-трансляции, бороздившие космос.
Галактика кипела. Добропорядочные граждане пытались избавиться от неизвестности будущего. Тряслись от первобытного страха, испытывали неуверенность и гадали. Куда придется следующий удар? Не по их ли скудному, богатому, разгульному, обычному, размеренному, пошлому, вульгарному, идеальному существованию?
Страховые компании закрывались на внутренний аудит, что означало их неспособность совладать с наплывом клиентов. Крупные компании неумолимо уменьшали товарооборот; мелкие — лопались. Федеральные департаменты путей сообщения сократили маршрутный трафик на треть, а затем уполовинили. Пострадали космопорты — патрули социоконтроля не могли пресечь бешенство толпы, взорванной ожиданием. В захолустных секторах неожиданно возродились оккультные науки; там же, в безвестности, объявился пророк, который предложил себя Дар Кор Рону на заклание.
Галактика сходила с ума.
Пора — решил Николай. Он направил флот к планете, преодолел пелену атмосферного смога и завис над бесконечными строениями фабричного комплекса — механизированным унылым ландшафтом. Дюны, обтесанные ветром бугры приземистых скал, чахлый, льнущий к песку кустарник и бетонные здания: хранилища, ангары, цеха. Гул транспортеров, лязг треков, свист пневматики — в повторяющейся картине трудового дня. Автоматы резали, собирали, отделывали, грузили — налаженное производство не допускало заминок, простоев и ошибок, подгоняемое духом миллиардной прибыли.
Автоматизированная убогость, протянувшаяся на десяток километров. Николай направил корабли в бреющий полет и задействовал аннигиляторы.
Катера скользили точно медузы, чьи щупальца-молнии плавили производственный рай. Оставляли немногое — черную пелену дыма, пылающие багровым пламенем обломки и редкие столбы газовых выбросов.
Рванул очередной склад. Выплеснул навстречу флагману белое крошево и руинами осел в клубах пыли, поднятой ударом. Белесые осколки на мгновение приникли к лобовой части корабля; среди них явственно проступили очертания раковины и утилизационного сортирного конвертера. Крупнейший в Федерации завод элитной сантехники отдал космосу душу. Молчать о таком — грех. Но вот совпадение — спутниковый ретранслятор канала ФСН базировался в соседнем секторе.
Полет занял 8 часов. Галактика успела узнать куда пришлась атака Дара.
Николай присмотрелся к сателлиту. Типовая конструкция — переплетение геометрических фигур основных блоков и вытянутые конуса направленных антенн. Ретрансляционная сеть любезно приняла нового пользователя.
— Привет. — Он кивнул изумленному технику в неведомой студии, неведомо на какой планете. Принявший экстренный вызов сотрудник не мог предположить, что подсоединение к центральной системе рядового спутника, вызовет появление на мониторах Кор Рона. Но сориентировался быстро — подозвал босса, после чего отстранился.
— Советую поверить, — обратился димп к растерянному человеку, прильнувшему носом к экрану. — Хочу обратиться к нации. Накипело.
— Я не вправе…
— Будьте любезны, заткнитесь. Не собираюсь давить, но, допустим, нанести визит вашей компании меня ничуть не затруднит. У ФСН есть три минуты и шанс на эксклюзив. Рейтинги зашкалит… если конкретно вы перестанете тупо пялиться мне в рот.
Ровно через три минуты экранные расцветки сменились привычной заставкой. Музыка отгремела, аббревиатура всплыла, суховатый голос коротко сказал: