Время Имен
Шрифт:
Он яростно оскалился в попытке помочь двигателям справиться с нагрузкой. Провести флайт сквозь эпицентр транспортного происшествия далеко не просто…
Вверх!
К горлу Д. Стана подкатил комок. Машина нырнула куда-то вправо, закружилась на месте… Впереди проявилась удлиненная грузовая платформа.
Два аппарата сшиблись с рыцарской безоглядностью. Рванули сверхновыми звездами, которые Николай наблюдал уже в падении. Он успел заметить, как взрыв затмил половину неба, прежде чем развернуться и встретить лицом гравитолеты, проносящиеся десятком уровней ниже. Рухнул на стройные ряды тюков и застонал — многострадальное тело Беората преисполнилось возражений. Сил хватило только на то, чтобы заползти под
Растворилась в боли и вое патрульных сирен минута…
Николай рискнул выглянуть на свет. В сотне метров позади, около хаотического скопления техники, мелькали нити лучевых трасс. Бесы купились на сумасшедший трюк и бонусом попали под раздачу патруля.
Охотник прислонился к борту машины. Откровенно мутило. Но расслабляться рано, необходимо сменить место дислокации на Юне и закончить операцию. Проще всего совершить орбитальный скачок, перебазировавшись на противоположное полушарие. До торгового космопорта и приобретенного накануне транспортника рукой подать. Оставались сущие пустяки — не умереть по дороге…
Он не умер.
Тяжесть и упруго-плавное сопротивление корабельного штурвала приятно давили на ладони. Чувствовалась исполинская мощь добротно сделанного грузовоза — едва уловимая вибрация легкими покалываниями касалась Охотника, гипнотизировала, заставляя забыть о физических страданиях. Как давно — вечность или две — он не испытывал ничего подобного; забыл, что значит быть пилотом, и нервами ощущать корабль, что может подарить свободу.
Николай обвел взглядом индикаторное буйство кольцевого пульта — грузовик жил в неторопливо-могучем гудении приборов, создававшем особую атмосферу космического перелета. Одиночество и непередаваемо прозрачная полусфера видового экрана — словно окно в другой мир. Дымчато-темный, иссеченный огненными линиями диск планеты на лоне звезд смотрелся великолепно, особую пикантность придавали золотой ободок с левой стороны — весть от невидимого светила и стыковочные платформы, величественными плитами застывшие на орбите. Монолитность доков разбавляли группы разномастных творений федерального судостроения: лайнеры, рейдеры и крейсера местной службы безопасности, формирующие прикрытие таможенной линии — орбиты, на которой корабли, за исключением военных, подвергались досмотру.
Процедура знакома. Формальное сканирование не выявило на грузовозе ничего предосудительного, в том числе, не распознало и вольного торговца Беората Д. Стана, чью штурманскую лицензию сменил аналогичный документ некоего господина Кроба, ставшего после нехитрой операции с нотариальным автоматом и промывания мозгов совладельцем корабля. Д. Стан Юну не покидал, след потерян.
Димп изучил одутловатое лицо мерно посапывавшего Кроба. Отыграв роль, совладелец, после стыковки корабля с орбитальным доком, забудет о компаньоне и уйдет в никуда — к бару, где придастся чревоугодию и разврату.
План состряпан наспех, но сомнениям нет места на новом пути. Кривая вывезет. Охотник неторопливым жестом коснулся сенсоров передатчика. Треск статических разрядов и тысячи призрачно-далеких голосов наполнили рубку. Какая там частота космопорта? Он с трудом удержался от стона; тело напоминало, что у охотничьих пси-блоков есть предел.
— Сущее б…
— Простите, вас не поняли, — раздался на мостике официальный голос. Тон усталый, но деловой. Через мгновение возникло изображение — равнодушное лицо диспетчера.
— Фрахтовый грузовик «Паома», свободный порт приписки. Мне бы уголок…
— Порожняком или с грузом? — Диспетчеру чем-то нравились вольные дальнобойщики, его голос значительно потеплел.
— Порожняком. Думаю, получить фрахт на Юне. Единиц на пятьсот…
— От души. — Мужчина несколько секунд изучал
Николай обесточил аппаратуру и сосредоточился на управлении. Требовалась незаурядное мастерство, чтобы серией маневров подвести транспорт к стыковочным захватам. Проникнуться массой и скоростью, оценить быстроту разрастания на обзорном экране матово-серебристой платформы и дока, украшенного манипуляторами, гроздьями трубопроводов и затянутым силовой пленкой переходником, застывшим в ожидании момента контакта — глухого металлического щелчка, ядовитого шипения гидравлических приводов и контрастной тени от грузовоза на бронированных плитах корпуса.
Меланхолично пискнул сигнал готовности. Николай поднялся из ложемента и направился к Кробу для последнего целеуказания. Затем вернулся к пульту и любезно открыл для невольного напарника двери переходника, когда тот с целеустремленностью автомата вылетел из рубки, проскочил десяток отсеков и выбрался к шлюзу.
— Пора и нам пора. — Охотник проковылял на выход. Сейчас бы часиков «цать» отдыха вместо беседы с работягами докерами и оформления положенных бумаг. Опасная часть плана, чреватая последствиями, — он вновь использует персон-карту Д. Стана. Но пока хозяин Топ Допа разберется с мнимой гибелью цели, пока выйдет на грузовоз… Кроме того, новый сектор Юны подразумевал новую группировку Черного братства, плевать хотевшую на конкурентов. Расчеты поверхностны, но надежды стоили. Он успеет совершить сделку и скроется во тьме.
Игнорируя речи таможенного инспектора, он обвел взглядом офисную зону дока. Теснота и удивительно суетливое поведение кучки техников… Перемигивались неведомой информацией десятки мониторов, над ребристо-стальным полом стелилась паровая дымка, придававшая обстановке нотки загадочности. В стилизованном под иллюминатор экране плыли космическая бездна и бортовые выпуклости охотничьего транспорта, уже обвитого системами техобслуживания. Вид полузабытый, но пресный — взывавший к стремлению покинуть док. Раскланявшись с инспектором, который покончил с формальностями, Николай перебрался в орбитальный челнок и под резкий свист отстрела канул в стремительное приземление.
«Ребята озверели». — Он притиснулся к спинке амортизационного кокона. Аппарат садился на манер десантной капсулы, но, справедливости ради, подобная интенсивность спуска предпочтительней квелого витания над облаками. Сроки сжаты, а учитывая необходимость потратить хотя бы несколько часов на восстановление тела многострадального торговца — первыми вехами на временном отрезке станут поиски отеля и снятие номера с должными удобствами.
Покинув муниципальный флайт с тем, чтобы окунуться в яркий день и трепыхание редкой листвы не менее редких деревьев перед выбранным гостиничным комплексом, Николай сделал пару шагов и замер, впечатленный масштабами. Над ним, пронзая далекий слой голографического неба, вознеслось гигантское здание — колонна, сверкающая металлом и стеклом. Кольца развлекательных палуб, смотровые площадки, служебные флайт парковки — отель напоминал многоярусный ядерный взрыв.
При столь великих возможностях, желаний всего несколько: горячая, растворяющая боль ванна и мягкая постель — за любую цену, при любых условиях. Регистрацию на ресепшене Николай прошел в некоем полузабытье, кибер-портье проводил сквозь коридорную толчею к номеру, пожелал всех благ и сгинул. Дверь с шелестом закрылась. Тишина.
Николай замер перед зеркалом в золотистом свете плафонов. Собственное отражение почти удивило. Беорат Д. Стан в череде испытаний превратился из безликого носителя в личность: средний рост, сухопарость, светло-карие глаза с зеленоватым проблеском… Но до слияния, обещанного Погонщиком, далеко — личность торговца продолжала трепыхаться на задворках, не давала забыть.