Время камней
Шрифт:
— Как же я поеду, если путь завален?
— А ты иди пешком. Все равно другого пути нет.
— Откуда мне знать, что ты не врешь?
— Если не найдешь дорогу, вернись и убей меня. Уходить мне все равно некуда.
— Ладно. А ты уверен, что лошадь…
— Не пройдет, поверь, — отозвался старец. — Но учти, тракт действительно сильно завален. Поэтому его и не стали расчищать. Тем более что есть другая дорога, пошире и получше. Та, на которой ты встретил мародеров.
— Ладно. Прощай, — сказал Сафир. — Я возьму у тебя кое-что, — с этими словами он прихватил
— Бери, бери, — отозвался старец, садясь на низкую скамью у стены.
Через пару минут Сафир вышел на улицу и огляделся: нет ли того крестьянина, что сбежал. Но на поляне было пусто и в ближайших зарослях вроде тоже. На всякий случай держа меч наготове, Сафир направился к своей стоянке. Хотя коня нужно было оставить, он не собирался обрекать животное на гибель. Жеребца следовало отвязать, а из леса он выберется сам. Кроме того, к седлу был приторочен мешок с кресалом и остатками провизии, а оставлять их в планы Сафира не входило.
Собрав все вещи, он отправился через лес на север, надеясь, что старик не солгал и рано или поздно он все-таки выберется на дорогу, пусть даже она будет завалена сотней деревьев. Конечно, в начале пути Сафир не думал, что добраться до Тальбона окажется так трудно. Проклятый мятеж! Если бы не он, Сафир мог бы уже мчаться по трактам Урдисабана, а не скользить по замшелым корням, кляня все на свете.
Он шел почти полчаса, прежде чем деревья расступились, и вышел на заброшенную дорогу, такую узкую, что по ней, должно быть, и в лучшие времена не могли разъехаться двое. Неудивительно, что ее не стали расчищать. Шагах в пятидесяти справа виднелся поваленный ствол давно мертвого дерева, лишенный листьев, но с кучей торчащих во все стороны сухих веток.
Перелезть через него оказалось нелегко, тем более что мешок постоянно цеплялся за сучья, а растрескавшаяся от времени кора разваливалась, стоило на нее наступить. Вскарабкавшись на ствол, Сафир поглядел вдаль и тихо застонал: дорога была прямой и в свете луны казалась белой лентой, но до самого горизонта ее пересекали десятки лежавших вповалку деревьев различных размеров. Некоторые упали друг на друга и образовали довольно высокие заторы.
Сафир вздохнул и начал спускаться. Предстоял нелегкий путь. К счастью, оказалось, что большинство деревьев можно обойти — они росли у дороги, так что со стороны корней особенных препятствий не было.
Утром Сафир повалился на обочину без сил. Он прошел всего пару миль, но ему казалось, что еще несколько шагов — и будет край света. Подкрепившись, Сафир лег спать в тени елей и проснулся незадолго до полудня, когда солнце уже стояло над вершинами деревьев. Нужно было идти дальше, и он полез на очередной ствол. На этот раз это была огромная пихта с разлапистыми ветвями. Вскарабкавшись, он взглянул вперед и с радостью увидел, что дорога не вся завалена: участок, что открылся его взору, был свободен. Видимо, здесь деревья глубоко ушли в землю и вывернуть их оказалось не под силу даже урагану.
Сафир двинулся по тракту, и после всех предыдущих ползаний вверх-вниз ему
К вечеру снова встретились завалы и пришлось обходить и карабкаться по веткам. Сафир сто раз пожалел о том, что не попытался продраться через лес мимо мародеров и сэкономить время и силы, но возвращаться было поздно. Его лицо было исцарапано, тело покрывали синяки и ссадины, руки кровоточили. Мышцы гудели от напряжения, и иногда Сафиру казалось, что ему не хватит сил, чтобы идти дальше.
И все же незадолго до полуночи он пересек границу между Урдисабаном и Лиам-Сабеем. Об этом свидетельствовала заброшенная застава: деревянная казарма с высаженными рамами и дверью, обнесенная частоколом, в котором не хватало больше половины столбов. Сафир переночевал в ней, а наутро двинулся дальше. Ему попались еще три поваленных ураганом дерева, но два из них упали в сторону от дороги, так что почти никаких задержек в пути не было. Вскоре Сафир пришел в какую-то деревню. Была ночь, и он увел у какого-то бедняги коня, чтобы добраться до Тальбона. Идти дальше пешком он был уже не в силах. Ноги и спина казались чужими, а до столицы оставалось еще много миль.
После этого несколько суток прошли в полуголодной гонке на запад, а затем Сафир въехал в город под названием Виамар, управитель которого знал его в лицо. Явившись к ратуше, юноша потребовал у стражников сообщить о нем лорду Маневалю. Воины оглядели его с сомнением, но послали какого-то служку наверх. Через некоторое время на крыльце показался Маневаль в сопровождении двух телохранителей. Всмотревшись в лицо Сафира, он всплеснул руками и воскликнул:
— О всесильные боги! Лорд Маград, что с вами?!
— Позвольте я объясню не здесь, — отозвался Сафир. — Дело чрезвычайной важности.
Маневаль испуганно поглядел на него, затем кивнул и сказал:
— Разумеется, прошу за мной.
Пока они поднимались на второй этаж, где находились покои управителя, Маневаль распорядился принести ужин, вино и одежду для Сафира.
— И прикажите приготовить ванну, умоляю! — воскликнул Сафир. — Я сам себе противен.
— Конечно, великие боги, как я сам не подумал! — Маневаль тут же подозвал слугу и отдал нужное распоряжение.
— Императрица мертва, — сказал Сафир прямо, когда они оказались в покоях Маневаля и дверь закрылась за ними. — Убита уримашскими пиратами.
Управитель всплеснул руками, тяжело опустился в кресло и, подняв глаза на Сафира, сказал:
— Прошу вас, лорд Маград, рассказывайте!
И Сафир, расположившись напротив Маневаля, поведал ему историю морской погони, битвы, а также своих пленения и бегства.
— Как странно, — сказал Маневаль, когда юноша закончил, — что пираты пощадили только вас. Было бы логичней, если бы они решили потребовать выкуп за императрицу Флабрию. И вообще, ее смерть кажется мне бессмысленной. — Он пожал плечами. — Не может быть, чтобы она или ее служанка дали уримашам повод расправиться с ними.