Время кошмаров
Шрифт:
Вечером мама возилась на кухне, а Лёню отправила в ванную. Дверь запирать она не разрешала – боялась, мало ли что. Лёня стоял под душем, старательно намыливаясь любимым гелем с банановым ароматом. В какой-то момент он повернул голову и увидел за занавеской тень.
– Мама? – пискнул он, хотя сразу понял, что никакая это не мама.
То, что стояло в двух шагах от Лёни, было ниже ростом. Кажется, даже ниже его самого. Оно просто стояло, и Лёня стоял тоже, чувствуя, что все тело словно бы покрывается ледяной коркой.
Вода с шумом лилась
«Колобок-колобок, я тебя съем», – говорил Волк в мультике и облизывал длинные острые зубы.
Лёне казалось, что это существо тоже затем и пришло – съесть его.
«Мама, мамочка, пожалуйста, приди сюда, спаси меня!» – умолял Лёня, чувствуя, что от ужаса не может ни пошевелиться, ни позвать ее. Он просто смотрел на неясный силуэт неизвестного существа, понимая, что если оно набросится на него, то он не сумеет дать отпор.
Внезапно существо выбросило руку вперед и коснулось занавески. Лёня отпрянул и заорал, что есть мочи. Поскользнулся, упал, ударившись спиной о край ванны. Как до этого он не мог издать ни звука, так теперь не мог перестать кричать: бился в воде, зажмурив глаза, и вопил, вопил, а вода все текла из крана.
Мама прибежала, но войти почему-то не могла.
– Лёня! Сынок, что с тобой! – кричала она с другой стороны двери. – Открой! Открой, ты меня слышишь?
Он слышал, как мама дергает ручку. Надо было вылезти из воды и подойти к двери, помочь ей, но ведь там – оно!
Наконец мама ворвалась в ванную. Занавеска отъехала в сторону, мама бросилась к Лёне, вытащила его из воды. Крутила в разные стороны, ощупывала руки-ноги:
– Где болит? Лёнечка, что с тобой? Ты упал? Поранился?
Чуть позже, закутанный в мамин махровый халат, он лежал на ее разобранном диване и пил молоко с медом. Мама сказала, что это поможет успокоиться. Она сидела рядом и смотрела на него внимательным, чуть строгим взглядом – этот взгляд Лёня называл «врачебным».
Лёня рассказал, что произошло, но она опять не поверила.
– Оно не давало тебе войти! Оно существует!
– Сынок, дверь просто заклинило. Потом же она открылась.
– Я не вру! – с отчаянием проговорил Лёня охрипшим от воплей голосом.
Мама устало прикрыла глаза.
– Никто не говорит, что врешь. Ты упал, ударился. Там скользко: ты геля этого целый литр на себя вылил. Больше не будешь один в ванной оставаться, я рядом…
– Да нет же! – перебил Лёня. – Я сначала эту тень увидел, а уже потом упал! Когда оно руку протянуло! Знаешь, делают же так с детьми: «Бу!»
«Врачебный» взгляд стал еще строже.
– Хорошо. Давай о другом поговорим. Вот это тоже «оно» написало?
Мама протянула Лёне клочок бумаги. На нем «квадратными» печатными буквами, неумело, как пишут маленькие дети, было выведено одно слово: «Поиграем?»
Лёня не мог поверить своим глазам. Он не писал записки, да и давно уже умел писать письменными буквами, он ведь уже в
– Думаешь, я нарочно все подстроил? – Лёня чуть не плакал.
Мама обняла его, прижала крепко-крепко.
– Не переживай. Я не сержусь – нисколечко, ни капельки.
На следующий день мама взяла Лёню с собой на работу. Он сидел в комнате отдыха, пока она работала, рисовал, играл, пил сок и ел печенье. Одна пожилая медсестра угостила его бананом, он поблагодарил, потому что нужно быть вежливым, но есть не стал, да и вообще отложил фрукт подальше: запах бананов напоминал о том, что произошло вчера.
Когда мама закончила работу, то повела его к врачам. Она и сама была доктором, так что у нее везде были знакомые специалисты. И сегодня они пошли сразу к двум.
Один был молодой и веселый, и медсестра в его кабинете – такая же. Он светил Лёне в глаза, надевал на руку какую-то штуковину, лепил на тело непонятные кругляшки. У Лёни взяли анализы, потом он сидел в коридоре, а мама с доктором о чем-то говорила.
– Никаких отклонений не вижу, – сказал он в итоге, когда они снова все вместе собрались в кабинете. – Можно провести еще некоторые исследования, но оснований для беспокойства не вижу.
Второй доктор был старый и очень странный. Выслушав Лёнину историю, которую мама велела ему рассказать, он что-то писал в блокнот, качал головой и надувал щеки. А потом начал задавать глупые вопросы, которые вообще никакого отношения к тому, что случилось, не имели. Спрашивал про папу, про бабушку – папину маму, школу, друзей. Просил рисовать картинки – это было весело, хотя и непонятно, зачем.
Лёня отвечал, рисовал, а в итоге этот врач сказал примерно то же, что и другой. Патологий на первый взгляд нет, хотя… Дальше он «понёс пургу» – так говорил Лёнин друг Руслан, с которым они раньше жили в одном дворе. Говорил непонятное, и мамино лицо вытягивалось, глаза становились грустными.
После, когда они шли домой, Лёня спросил, что доктор имел в виду, и мама ответила, но как-то вскользь, неохотно, будто при этом думала о чем-то своем. Лёня понял, что она расстроена.
– Ты совершенно здоров, только сильно волнуешься. Это называется «стресс». Переезд, новый дом и новая школа – доктор сказал, тебя все это пугает, и страхи кажутся материальными. Ничего, мы попьем успокоительное, в школе у тебя появятся друзья. Все наладится.
Вечером Лёня слышал, как мама плачет в ванной. Лёня-то знал, что его пугает на самом деле, только ведь она не верила. Думала, что виновата, что Лёне плохо живется, и он, еще такой маленький, постоянно предоставлен сам себе, что она не может заменить ему папу… Мама как-то говорила об этом своей подруге, Лёня случайно услышал.
Но если опять начать говорить ей про свои страхи, она еще больше расстроится, поэтому Лёня решил молчать. И еще подумал: что бы ни поселилось в этой квартире, нужно просто не обращать внимания – может, тогда оно само уйдет?