Время кумаруна
Шрифт:
– Да, но что-то делать-то нужно! – ответила Влада вслух.
«Лучше бы ты сидела и ждала вечера. Но ты ж не сможешь».
– Не смогу.
«Ну, пройдись до цветной комнаты, погорюй на другой кровати. Так полчасика скоротаешь».
«И то верно, Ешка. Схожу, погорюю на новом месте».
Влада направилась по знакомому маршруту к служебной лестнице. На пути встретился охранник в том же месте. Парень был рыж, что тотчас же бросилось ей в глаза. «Ну, конечно, ведь не может же на посту всегда стоять один и тот же человек, – поняла она. – Что же они тут стерегут? Прямо раздирает
Она решилась заговорить с ним:
– Добрый день, сэр.
Тот с высоты двухметрового роста нехотя покосился на нее и ответил:
– Добрый день, леди. Мне не дозволены разговоры по уставу.
– Очень жаль, но, возможно, вы подскажете мне, где я могу отыскать Рэйс кэнт Эрика?
Двухметровый ничего не ответил и даже не посмотрел на нее.
– Желаю вам приятного рабочего дня.
И она с высоко поднятой головой повернула за угол, показывая себе мысленный кулак за дурацкое пожелание человеку с самой нетворческой работой на свете. «Что же может быть приятного стоять тут без права пошевелиться? И вообще глупо было спрашивать. Кстати, а как он меня понял? – задумалась она. – У него есть переводчик? Хм… Хотя, он сказал всего одну фразу, в принципе, мог ответить наобум. Или же… он стережет Ксюху и общается с ней, потому имеет транслятор…»
Дойдя до цветной комнаты, Влада толкнула рукою дверь, та легко отворилась. У окна в бирюзовом кресле восседал он.
«Это же Эрик!»
Он сидел к ней спиной и наверняка слышал, что кто-то вошел. Но он не повернул головы. Трепет в ее душе нарастал: «Почему он не смотрит на меня и не шевелится? Все так плохо? Это конец?»
Она подошла на пару шагов ближе и спросила:
– Эрик? Почему ты не смотришь на меня?
– Влада, зачем ты искала меня? – сказал он, так и не удосужившись развернуться.
«Нет, так дело не пойдет!»
Она решительно обогнула кресло и впилась в него взглядом. Эрик был бледен, с покрасневшими глазами, на лице проступила щетина.
«Он болен? Или плакал?»
– Да что вообще происходит? Что с тобой? Что все это значит, можешь мне объяснить?
– Разве ты не видишь?
Влада молчала.
Эрик молчал.
– Ты… ты болен?
– Я болен, да.
– У тебя грипп?
– У меня не грипп. Умирает моя душа. Я не хочу тебя видеть. Не могу. Не сегодня.
– Но почему? В чем я провинилась? Это из-за вчерашнего? Добился своего?
– О чем ты? Не-е-ет, Влада. Не будь ребенком.
– Я не ребенок! А вот ты очень даже похож. Можешь мне объяснить нормально, что ты здесь делаешь в таком состоянии и почему не хочешь меня видеть?
– Я здесь, потому что Элла сказала, что ты ищешь меня. Я знал, что ты придешь сюда в поисках.
– Почему не позвонил или не спустился вниз?
– Я же сказал, что не хотел тебя видеть. Пришел сюда в надежде, что ты меня не найдешь.
– Похоже на женскую логику, не находишь? Ну, продолжай.
– Сегодня суббота. Я должен… трахать на площади не менее трех продажных женщин.
– Да, суббота… Почему продажных?
– А кто станет делать это с незнакомым мужчиной, пускай и правителем?
«Он старой школы? Масса женщин пошли бы на это, не думая
– Ты, в отличие от меня, знал, что сегодня суббота. Почему ничего не объяснил мне и предпочел спрятаться до вечера? Ты пришел бы вообще ко мне после?
– А что я могу сказать тебе? Ты ненавидишь меня за это и презираешь.
– Я не ненавижу тебя и не презираю.
– Значит, я сам ненавижу себя и презираю. И зачем вообще обсуждать? От этого разговора становится только хуже.
Влада понимала, что беседа идет в опасном русле. Она была уже на взводе и рисковала дополнительно усугубить ситуацию. Нужно было действовать решительно. Она кинулась на пол возле кресла и обняла Эрика, положив голову на его колени.
– Эрик, не говори так. Мы справимся.
Он молчал и к ней не прикасался. Влада ждала, секунды превращались в минуты.
– Что он хотел от тебя? – нарушил Эрик тишину.
«О нет, он о Мэксе?.. Господи, боже мой, уже узнал. И что отвечать?»
– Ты следишь за мной?
– А должен?
– Ты отвечаешь вопросом на вопрос.
– Ты тоже.
Влада поднялась с пола и подошла к окну, повернувшись к сидящему в кресле Эрику вполоборота. Она сложила руки под грудью, глубоко вдохнула и ответила:
– Эрик, в парке я встретила солиста. Я была удивлена его приходу. Он сказал, что увлечен мной. Я не думаю, что это серьезно с его стороны. Мне лично все равно. Это не первый мужчина, влюбленный в меня безответно. И не думаю, что речь идет о сильных чувствах. – Она сделала паузу. – Мне бы не хотелось, чтобы ты его наказывал. Он не сказал ничего оскорбительного. Он просто актер, чувствительная натура.
– Считаешь, что это нормально – приходить к женщине Рэйс кэнта и говорить ей подобные вещи?
– Нет, я считаю, что это очень рискованно. Но на меня его слова не произвели впечатления. Но смелость достойна уважения, не каждый бы отважился на подобное.
– Ты его защищаешь! – Он вскочил на ноги, но с места не сдвинулся. – Послушай себя. Что если к тебе будет приходить каждый, кто влюбится с первого взгляда? Я понимаю его, но закрывать на подобное глаза не стану.
– Эрик… Я еще не твоя женщина. Я не давала тебя согласия, особенно после того, как ты меня поимел и не желаешь видеть уже на следующее утро. Не смей причинять ему вред, – сказала она и приблизилась на шаг. – Все что угодно для меня, помнишь? Так вот, я хочу, чтоб ты не трогал Мэкса.
– Джейя! – взревел он.
– Эрик! Я не просила тебя говорить мне подобных слов, это было твоим желанием. Или речи Рэйс кэнта – простая болтовня?
– Нет. Мое слово – закон, – сказал он, выдохнул и упал в кресло, закрыв глаза. Возможно, так он пытался вернуть самообладание. – Влада, прости за ревность. Ты не виновата, что доводишь мужчин до безумия. Я не сделаю ему ничего, если он не повторит попыток. Но предупреждение он получит, и если продолжит – я не даю гарантий. И больше ты меня на слове не поймаешь, знай. А сейчас, прошу, пойди в свою комнату. Я должен найти в себе силы и пережить этот день, не вовлекая в эту мерзость тебя. А после я приползу к тебе на коленях и буду умолять не бросать меня.