Время легенд (др.перевод)
Шрифт:
Джейми. Одна Джейми и значит что-то для Джима. Ее он обожает. Фрэн качала головой. А она-то думала, что он не хочет ребенка! Рождение дочери заставило Джима чаще бывать дома, но в их отношениях ничего не изменилось, хотя Фрэн так на это надеялась. Напротив, дочь развела их еще дальше, если это возможно. Для Джима она просто перестала существовать, он жил только Джейми и одной Джейми. «Если бы я завтра умерла, — мрачно рассуждала Фрэн, — мой муж этого даже не заметил бы. И дочь тоже».
«Если бы я умерла!» Да, ей хотелось умереть. Разве смерть хуже ее нынешнего прозябания?
Она взглянула на старинные часы, стоявшие на туалетном столике. Сейди сегодня выходная. В доме она одна, Джим с дочерью отправился на соревнования по верховой езде. С тех пор, как Джейми увлеклась лошадьми, они целыми днями пропадают на соревнованиях и бегах. И еще этот пони, которого Джим подарил ей, — носятся с ним, будто он уже победил на всех скачках! Их не будет до вечера. У нее куча времени, все можно успеть. Это единственный выход, подвела она черту под своими рассуждениями и отправилась в гардеробную.
«Как давно я не занималась своими туалетами! — подумала она, придирчиво разглядывая свои платья. — И все же следует выглядеть прилично, ведь это случается с человеком однажды». Она выбрала свое любимое платье из голубого шелка от Себастиана, купленное перед свадьбой. Она не могла припомнить, когда в последний раз его надевала. Фрэн положила платье на кровать и стала подбирать к нему туфли, чулки, серьги, жемчуг — так же тщательно, как она только что выбирала платье. Одевшись, она причесалась и накрасилась, как будто собиралась на званый вечер. «Так это и есть, — подумала она, — мой прощальный вечер».
Она вгляделась в изможденное лицо, смотревшее на нее в зеркало. «Неудивительно, что он тебя не любит, — с отвращением отметила она. — Ты всего лишь жалкое подобие женщины».
Взяв сумочку, она деловито спустилась с лестницы и направилась в гараж, где уже полгода стоял без движения ее голубой «кадиллак».
Она даже не знала, достаточно ли в баке горючего. Плотно затворив дверь гаража, она подошла к машине и отворила дверцу. Сунула ключ зажигания, услышала ровный шум мотора. «Это не займет много времени», — думала она.
Затем она откинулась в кресле и глубоко вздохнула, молясь, чтобы все закончилось поскорее.
— Ах, папочка, я просто дождаться не могу, когда мы с Кристобалем тоже будем прыгать на соревнованиях! — радостно щебетала Джейми, когда они ехали домой вдоль Лонг-Айленда. — Вот весело будет! Ты ведь приедешь, правда, приедешь?
— Конечно, я буду с тобой, принцесса, если смогу, — пообещал ей отец. — Ты же знаешь, мне не всегда это удается…
— Знаю, — кивнула Джейми с сожалением. — Ну, а если ты будешь дома… если будешь, ты ведь приедешь?
— Несомненно, — улыбнулся он.
Ну, теперь она целый месяц спать не будет, в душе рассмеялся он. Личико ее, окруженное непокорными завитками, озорные зеленые глазенки, вспыхивающие счастьем при взгляде
— А мама? — прервала его размышления Джейми. — Как ты думаешь, она придет?
Линд нахмурился. Как бы ни были плохи их супружеские отношения, Джейми никогда не переставала любить мать.
— Вряд ли, принцесса, — решительно ответил он, не желая внушать надежды. «Почему Фрэн держится так отстраненно? — горько сетовал он про себя. — Джейми так нужна мать, а она ведет себя хуже, чем чужая. Когда девочка подрастет, им с Фрэн уже не сблизиться. Их отношения и сейчас мало что связывает, несмотря на все усилия Джейми отыскать путь к сердцу матери».
Повернув машину к дому и проезжая мимо гаража, он заметил, что гараж закрыт, хотя ему казалось, что утром он оставил дверь открытой. Или нет? «Должно быть, я ошибаюсь», — подумал он беззаботно. Остановив машину у подъезда, он высадил Джейми.
— Беги наверх и переоденься, — сказал он, — а я отведу в конюшню Кристобаля.
— Хорошо, папочка! — Она чмокнула его в щеку и поскакала по ступенькам, зажав голубую ленточку в руке. Наверное, торопится показать ее Фрэн, мелькнуло у него в голове. Лучше бы она забыла, что у нее есть мать.
Когда он вернулся к машине, он услышал гул мотора, доносившийся из гаража. Он не поверил себе, прислушался. Да, это звук мотора. Он кинулся к гаражу и отворил тяжелую дверь. Когда он увидел машину Фрэн с работающим мотором, когда запах выхлопных газов бросился ему в нос, он сразу догадался, что произошло, вернее, что натворила его несчастная жена. Выхватив из кармана носовой платок и прикрыв им рот и нос, он ринулся внутрь. Синий вонючий дым застилал все кругом, из-за него ничего нельзя было толком разглядеть. Вытащив Фрэн из машины, он вынес ее на свежий воздух, положил на траву, пошлепал по щекам в надежде привести ее в сознание, но напрасно. Дыхания не было. Он поискал ее пульс, прижал ухо к сердцу. Сердце не билось. «Господи Боже, — подумал он, — она мертва!»
— Мамочка!
Линд резко обернулся. Джейми стояла в нескольких шагах от него, судорожно прижимая голубую ленточку к белому от ужаса лицу.
— Немедленно иди домой, Джейми! — приказал он. Не нужно ей быть тут, она не должна этого видеть.
— Что с мамой? — крикнула Джейми, подходя еще ближе. Нижняя губка ее дрожала, вот-вот заплачет. — Почему она не просыпается?
Линд не отвечал, что он мог ответить? Как он мог сказать ей, что ее мать умерла?
Глава 7
Вашингтон, апрель 1966 года
— Послушай, Гарри, да говорю же тебе, я согласен. На все сто согласен. Но одного я все же не могу понять: почему именно я должен ехать в Москву. — Линд уселся на подоконник в офисе Уорнера, почти полностью закрыв своей спиной вид на Капитолий. — Почему бы не послать Лью Болдуина или Аллена Гаррисона?
Уорнер энергично затряс головой:
— Никто не знает город — да и людей — так, как ты, Джим. — И он принялся раскуривать трубку.