Время легенд (сборник)
Шрифт:
Да где же они, черт побери, не находил себе места Уорнер.
Ливийская граница, 15 апреля, вторник, 23.15 вечера
— Надо скорее в больницу, — озабоченно сказала Николасу Джейми, не сводя глаз с отца.
Пульс у него едва прощупывался, он метался в бреду и явно был в шоке.
— Мы уже почти добрались, — стараясь успокоить ее, сказал Николас. — Осталось совсем немного.
Джейми посмотрела на него в темноте
— Боюсь, он уже не может больше ждать.
Вдруг машина, урча, остановилась, и они услышали голоса. На секунду Джейми показалось, что ее дыхание остановилось. Только не это, подумала она, сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди. Пожалуйста, Боже, не дай пережить все это снова.
Двое мужчин — оба вооруженные — обошли машину и заглянули внутрь. Джейми похолодела, столкнувшись с ними глазами, спрашивая себя в страхе, чего они хотят, что они собираются сделать с ними. Дрожащими пальцами она нащупала в темноте свой пистолет.
— Джейми, сними платок! — приказал Николас.
Она ошеломленно перевела глаза на него.
— Что?
— Сними платок — покажи, что ты американка!
Она словно оцепенела, и он сам размотал платок на ее голове, из-под которого ей на плечи упали длинные рыже-каштановые волосы. Вооруженные незнакомцы переглянулись. Быстро переговорив о чем-то друг с другом по-арабски, они удалились.
— Это тунисцы, — прошептал Николас.
Джейми с облегчением вздохнула, когда Рашид вновь завел мотор и видавшая виды машина пересекла границу Туниса.
Наконец-то они были в безопасности.
Глава 29
Висбаден, Западная Германия, суббота, 19 апреля, 15.35 дня
— У него все в порядке, — сказал врач в госпитале военной базы США в Германии. — Конечно, крови он потерял много, ему надо хорошенько отдохнуть, и он снова будет как огурчик.
— А когда он сможет покинуть госпиталь? — спросила Джейми, беря за руку Николаса.
— Завтра, — сразу ответил доктор. — Я подпишу все документы утром.
— А сейчас можно с ним повидаться? — спросил Николас.
— Разумеется.
Врач отошел в сторону и пропустил их в палату.
Линд, казалось, спал. Джейми присела в кресло около кровати, Николас стал рядом, положив руки ей на плечи. Она вглядывалась в лицо отца. Только теперь, после потрясений, пережитых в Ливии, она наконец-то осознала, что нашла его, что вот он, рядом, живой.
— Где Джек?
Джейми удивилась.
— Папочка… я думала, ты… а ты, значит, не спишь?
— Я проснулся, когда вы вошли, — слабым голосом сказал он. — Так где же Джек?
— Уехал сегодня утром, — ответил Николас, — к себе в Бельгию. Сказал, что
Линд не мог не улыбнуться.
— Ох уж этот Джек, любит напускать на себя хладнокровие в таких обстоятельствах! — Он помолчал. — Когда мне позволят катапультироваться из этого чертова медицинского гнезда?
— Завтра, — с готовностью ответила Джейми. — Доктор сказал, что утром подпишет все бумаги.
— А мне бы хотелось прямо сейчас.
— И мне, — согласилась Джейми. — Вот когда мы вернемся в Нью-Йорк…
Он поднял руку, прерывая ее.
— Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, принцесса, — тихо сказал он.
Потрясенная, она смотрела на него, не зная, что сказать.
— Но я думала… — начала она жалобно.
Он взял ее за руку.
— Я знаю все, о чем ты думаешь, принцесса, — сказал он. — Мне нужно было предупредить тебя заранее.
— После стольких лет разлуки, папочка? Ведь я ждала так долго! — Голос у Джейми дрожал, она едва не плакала. — Я так надеялась, что ты поедешь с нами домой…
— Да, я позволил тебе поверить в это. Вот в чем моя ошибка. — Он задумался. — Послушай, принцесса… Последние дни я валялся здесь и все время думал. Думал о тебе и о том, как я виноват перед тобой.
Она энергично замотала головой.
— Ни в чем ты не виноват…
— Дай мне закончить, — твердо сказал он. — Я плохо с тобой поступил — оставив тебя так внезапно, да еще с такими представлениями, каким не в силах соответствовать ни один другой мужчина.
— Папочка, я…
— Ты всегда считала меня необыкновенным человеком, да?
Поколебавшись, она кивнула.
— Боюсь, что ты прав.
— Ну, а я никогда им не был, — честно признался он. — Я был отвратительным отцом и совершенно негодным мужем. Я любил тебя, хотя и знал, что не смогу вырастить тебя. — Он помолчал. — В глубине души я понимал, что мне нельзя привязываться к тебе, и тем более позволить тебе привязаться ко мне, я ведь знал, что в любую минуту ты можешь остаться одна. Даже тогда эта мысль сводила меня с ума. Когда я отправлялся в свой истинный мир «плаща и кинжала», я попросту сбегал от тебя.
— Сбегал? — Джейми мельком взглянула на Николаса, потом снова перевела взгляд на отца.
— Да, — и от тебя и от себя самого, если ты сумеешь это понять. — Он вздохнул. — Как ты думаешь, почему твоя мать покончила с собой?
— Я знаю, почему умерла мама, — тихо сказала она. — Она думала, что ты ее не любишь.
— Она знала, что я не люблю ее, — поправил он. — Твоя мать стала жертвой системы, она оказалась в нужное время там, где надо, и попалась на крючок. Ей выпала роль, для которой она не была создана, и она не вынесла.