Время Листопада

Бранник Елизавета

— Я все расскажу. Ты же не сможешь меня… вечно здесь держать! Я все всем расскажу! Таня…

— Я встречался с Таней, только чтобы к тебе подобраться поближе. Ты до сих пор думаешь, она тебе подружка? Конечно, я не смогу тебя здесь держать вечно. Но если потом попробуешь что-то против меня замутить, имей в виду: ты влюбилась, липла ко мне — об этом знает пол универа — пришла сюда добровольно, а я встречался с твоей подругой. Ревность. Тане даже врать не придется, она и так уверена, что ты на меня запала. У отца хороший адвокат, найдутся свидетели, которые скажут, что в ты все спланировала. Тот же Никитос, он за бабки на все готов, — Макс посмотрел на банку и продолжил тем же равнодушным тоном. — Мне почему-то

кажется, что ты не станешь против меня идти. Уверен, что подумаешь и примешь правильное решение. Я не буду тебя обижать. Тебе же все равно негде жить, не с мудаком же Никиткой. Мы подружимся, уверен, тебе даже понравится. У меня есть бабло, а ты красивая, в моем вкусе. Главное, чтобы ты мне быстро не надоела, но не дать мне заскучать — это уже твоя задача.

— Я все равно на тебя заявлю. Разве можно … так? — всхлипнула Злата.

— Как? — Макс поднял брови.

— По принуждению! Заставлять угрозами! Разве это… по-людски?

— Я же тебе одолжение делаю, глупышка! — Макс казался искренне удивленным. — Тебя бы все равно кто-нибудь поимел. За так. Тот же Никитос. Пока ты со мной, ты под защитой. Тебя никто не учил, что девушка должна конвертировать свою красоту в хорошую жизнь? Я же не стал засовывать тебя в машину и тра**ть на заднем сидении? Хотя мог бы. Запомни: все люди равны, но некоторые равнее.

— Ты подлец! Сволочь! Я с тобой не останусь, все равно сбегу!

— Сбежишь — найду. Мне это по зубам. А тебе никто не поверит. Все знают, какой я скромный и порядочный. Учусь на бюджетном, не употребляю, даже не пью, — Макс положил ноги на столик. — Должны же у меня быть маленькие… слабости. Есть еще кое-что. Мои друзья тебя видели. Не поверили, что я выдержу до днюхи. Мы поспорили. На то, что я дотерплю. На то, что ты — мой индивидуальный подарок. Поняла, о чем я?

— Ну, и как ты это докажешь? — с вызовом бросила Злата. — Разрешишь своим друзьям смотреть?

— Зачем же? — Макс ухмыльнулся. — Есть другие способы и… признаки. Я очень много на тебя поставил, не подведи, Снегурочка. Кстати, как у тебя получилось, еще ни с кем и никогда? Меня ждала?

— Я… я… уже со многими, — от отчаяния солгала Злата, — просто врала Никите.

Макс встал, подошел к ней, присел на одно колено, задумчиво посмотрел, протянул руку (Злата попыталась отползти) и медленно провел пальцем по ее обнаженному животу:

— Нет, — сказал уверенно. — Я буду у тебя первым. Я знаю таких, как ты, сладких скромняшек, трудолюбивых умничек. Ждете принцев, мечтаете в своих уютных постельках. Принц уже здесь. Ты даже не понимаешь, какая ты… сладкая. Это хорошо. Хорошо, что я успел. И все же… если ты кому-то себя уже подарила, я буду очень разочарован. Поверь мне, тогда лучше прыгни сама с крыши, чтобы мне и моим друзьям не пришлось тебя наказывать… разными плохими способами. Здесь четырнадцатый этаж… бр-р-р… Что скажешь?

Злата закусила губу и помотала головой.

— Я так и думал.

Пиманов склонился, щелкнул механизмом наручников, рывком поднял ее на ноги. Кончик носа у него был красным, глаза закрывались, словно он не мог удержать веки открытыми. Он с трудом выговорил:

— Дверь заперта, не ломись, не откроешь. Жратва в холодильнике. Я спать. Сплю чутко. Лекарств и слабительного здесь нет, подсыпать мне в кофе не получится. И подушкой придушить тоже. В пределах квартиры чувствуй себя… свободной. Не бойся меня. Хотя нет… бойся. Мне это нравится.

Макс пошатываясь, пошел к пустой комнате, исчез внутри. Злата слышала, как скрипнула кровать. Она заскочила в свою комнату, проверила полки: ни сумочки, ни телефона, легла под одеяло, сжавшись в комочек, тихонько плача. Она всегда была слишком самостоятельной, и сейчас нет никого, кто мог бы искать ее, а, найдя, отдубасить Пиманова. Друзья предали.

И главное, Макс совершенно прав: она, как дура, ждала того самого «принца», начитавшись глупых сопливых книжек для девочек, досиделась в девках до двадцати одного года! Если бы у нее уже были отношения, пусть хотя бы с тем же предателем Никитой, Макс бы на нее не запал. Но теперь, если она вырвется, а она обязательно вырвется, то никогда не приблизится ни к одному мужчине. И не поверит в сказки.

ГЛАВА 3. Побег

Злата тряхнула волосами, стараясь выкинуть из головы печальные, унизительные воспоминания. Из кухни доносились голоса тети Жени и тети Гали. В желудке постепенно образовывалась пустота, начинало неприятно тянуть. Злата вздохнула: сколько бы она ни переживала, рано или поздно молодой организм начинает требовать пищи и хороших эмоций. С пищей все просто, но где взять покой на душе?

Накануне вечером она, изменив имена и опустив некоторые подробности, написала о том, что с ней случилось, на форуме жертв насилия. В конце поста она попросила совета. Как жить дальше? Как перестать видеть в каждом встречном мужчине абьюзера? На неё градом посыпались оскорбления и упреки. Она понимала тех, кто действительно стал жертвой изнасилования, им ее проблемы казались смешными: подумаешь, плохо спит по ночам и стала бояться мужчин. Ее же не взяли силой, не порвали ей ничего… в интимном месте, не пытались придушить или порезать. Странно, что другие форумчанки называли её дурой, мол, могла бы расслабиться и дать парню, зачем же подвергать жизнь опасности? Многие считали "опыт Золушки" романтичным, признавались, что не отказались бы побывать на ее месте. Но большинство обозвало лгуньей, выдумщицей, типа, это все эротические фантазии: сексуальный парень, похищение, удержание, побег. Злата читала комментарии с горящими от стыда щеками. Вам бы побывать на её месте!

… Макс приходил каждый день, сначала не приставал, просто смотрел, но это тоже было … страшно. Он заставлял ее ходить в тонком пеньюаре и распускать волосы, собрал в сумку и унес всю одежду, ей все время было зябко, и, когда он уходил, она закутывалась в одеяло. Однажды на него все же… нашло. Кажется, в тот момент он был пьян. Ее спасло только то, что Пиманов боялся высоты. Она выбежала на балкон и оставалась там, пока он не ушел, а было холодно, между прочим. Тогда-то она и увидела бордюр-лепнину на стене между балконами соседних квартир. Как назло, осень решила напомнить о себе, и спасительный балкон стал настоящей пыткой. Зато на нем она могла пересидеть неадекватные состояния Макса: вспышки нежности и бешенства, и, к слову сказать, из этих двух настроений Злата предпочитала второе — если она не успевала добежать до балкона, то могла сжаться в комок на диване, накрыв руками голову, вздрагивать от громких ругательств, но не так бояться за свою… честь.

Она несколько раз старалась бежать, искала ключи и попыталась даже выскочить в коридор и закричать, оттолкнув Пиманова, когда он выходил, но против его силы она была лишь легким перышком. Макс всегда оставался на шаг впереди и только издевательски смеялся, обещая в следующий раз «наказание». Она пыталась заставить себя привыкнуть к мысли о близости с ним, но ничего не могла с собой поделать: на все его «ласки» реакция у нее была одна — страх и слезы. Злата понимала, что ему на самом деле плевать на ее чувства. Ему было все равно, она была для него лишь плотью — мягкой, теплой, красивой игрушкой, от предвкушения обладания которой он истекал слюной. Она несколько дней просидела в квартире без еды, потому что он попросту забыл привезти ей продукты, и даже пыталась кричать с балкона. Но только сорвала голос: плотно закрытые окна обеспечивали в элитном доме полную звукоизоляцию, а между балконами, скорее декоративными, чем настоящими, были большие расстояния.