Время «мечей»
Шрифт:
Когда стемнело и затарахтел бензиновый генератор, Мончегоров направился в штабной домик. Там уже горел свет. В чернеющем вокруг пространстве освещенное окно казалось ярким путеводным маяком. Он постучал в дверь.
– Входите, Иван Степанович! – раздался голос Карима.
«Представители казахского правительства» сидели за столом, на котором были разложены топографические карты и какие-то бумаги. Здесь же лежал непривычного вида телефон: массивный, с выступающей из корпуса толстой антенной. «Спутниковый», – догадался Иван Степанович. Он хотел спросить, откуда Карим узнал, кто пришёл,
– Мне бы телефон подзарядить, – сказал Мончегоров.
– Да, конечно, включайте, розетки работают, – Карим перевернул документы лицевой стороной вниз. – А пока процесс идет, мы поговорим о деле!
Он откинулся на табуретке, облокотившись спиной на дощатую стену. Рустам обошел стол и стал рядом с ним.
– Расскажите, как укупорена шахта? Насколько глубоко залита бетонная пробка? И что там дальше под ней?
Мончегоров замялся.
– И имейте в виду – ваша работа только начинается! – с нажимом сказал Карим. – Та работа, за которую вы получили немалые деньги…
«Вообще-то деньги я получал за другое», – хотел сказать Иван Степанович, но под волчьими взглядами Карима и Рустама передумал.
– Бетон два – два с половиной метра. Заряд на глубине порядка ста двадцати. На треть шахта засыпана гравием вперемешку с карбидом бора…
– Так, ясно, – Карим что-то черкнул на бумажке. Поскольку вопросов о том, что такое карбид бора, не последовало, Мончегоров решил, что они оба в курсе атомной темы. Хотя, возможно, и поверхностно.
– А как лучше бетон вскрыть? Ну, чтобы не повредить то, что нужно? Взрывать можно?
Мончегоров подумал.
– Нежелательно. Там аппаратура может быть. И потом, если такой кусок бетона провалится, он шахту намертво заклинит…
Карим бросил быстрый взгляд на Рустама.
– Вот видишь! А ты – «взорвать», «взорвать»!
Тот виновато кивнул.
– Аппаратуры там, конечно, никакой нет. А вот что шахту забьет, об этом я не подумал!
– Так ты думай! И инженера слушай! – Карим поощряюще улыбнулся. – Так как лучше скважину вскрыть, Иван Степанович?
– Завтра подумаем, – сказал Мончегоров. – Надо кое-что замерить, да на месте прикинуть… Есть одна мыслишка!
– Ну, завтра, так завтра! – весело сказал Карим. У него было хорошее настроение.
– Забирайте свой телефон, Иван Степанович! Будем выключать генератор да спать ложиться. Впереди работы – через край!
С улицы послышался отчаянный человеческий вопль и громкий звериный рев. Тут же раздались всполошенные крики, гулко грохнул выстрел, потом другой. Рычание усилилось, причем рычали уже несколько зверей, причем в разных местах. Рустам схватил «Тигр» и выскочил в ночь, Карим подхватил с пола автомат и бросился следом.
Иван Степанович тоже выглянул в распахнутую дверь, откуда тянуло холодным свежим воздухом, но увидел только непроглядную таежную темень. Крики и рычание доносились со стороны волейбольной площадки, еще один зверь рычал у ворот, как бы поддерживая собрата. «Казахи» бежали к баракам, но был слышен только их топот – фигуры растворились в ночи. Прогремела очередь, несколько трассеров перечеркнули темноту снизу вверх
Мончегоров метнулся назад к столу и заглянул в перевернутые бумаги. Один лист – цветная ксерокопия схемы атомной бомбы: не такая, как в учебниках физики или на плакатах гражданской обороны, настоящая подробная схема, наверняка грифованная, хотя гриф и отрезан. Дизайн swan – лебедь: эллипсоидальная сборка, двухточечная детонация…
Иван Степанович, как зачарованный, рассматривал рисунок: эллипс, в середине желтый кружок тритиума, вокруг красное кольцо плутония, потом синее кольцо бериллия и серое – обычной мощной взрывчатки… С узких сторон – черные прямоугольники детонаторов, от каждого отходят провода – один изгибается вверх, второй – вниз…
Главный инженер проекта не может совершенно не знать деталей, даже если они и не входят в его компетенцию. Точно такая бомба находится в шахте, Докукин показывал рабочую схему активации… Вначале от двух детонаторов срабатывают инициирующие полусферы ВВ, взрыв сжимает плутоний с тритием, начинается реакция деления, включается нейтронный генератор, тампер из бериллия отражает нейтроны, процесс бурно нарастает, «Лебедь» округло взмахивает крылами и бах! – клубится атомный гриб!
Мончегоров заглянул в другой лист: какие-то цифры столбцами, вроде как таблица… Следующий – ба, да это Интернет – распечатки о проекте «Тайга»! А это что? Карта, на ней красным нарисована дуга вокруг Каспия… А вот синяя стрелка из сибирской тайги тянется к этой дуге и упирается в какую-то точку… В Туркмении, кажется… Он похлопал себя по карманам, нашел очки, надел дрожащими пальцами, поднес карту к глазам… Да, Туркмения… Мары! Тут же вспомнилась давняя шуточка молодых офицеров: «Есть на свете три дыры: Термез, Кушка и Мары…»
Он быстро сложил бумаги в прежнем порядке, снял очки и вышел на крыльцо. Звери больше не рычали, только у бараков шумели люди. Он пошел на голоса и на полпути встретил возбужденных казахов.
– Что случилось?
– Эти идиоты оставили разделанного лося, вот на запах крови и пришел этот медведь-великан! – раздраженно сказал Карим. – А Облом вышел по нужде и столкнулся с ним нос к носу…
– И что?!
– Он его лапой ударил, Облом метра на три отлетел! На шум остальные выскочили, в воздух палить стали, а зверь на них внимания не обращает: жрет себе лося… Только автоматной очереди испугался. А может, просто нажрался…
– Тут еще один был, у ворот, – сообщил Мончегоров и показал пальцем за спину. – Я рычание слышал…
Рустам выругался.
– Еще одна проблема!
Карим вздохнул и забросил автомат за спину.
– Ничего, проблемы для того и существуют, чтобы их решать… А вы, Иван Степанович, запирайтесь на ночь на всякий случай. Или в бараке спите, с остальными. У них, по крайней мере, ружья есть…
Казахи пошли в штаб, а Мончегоров продолжил путь к месту происшествия. Через несколько минут он рассматривал многострадального лося: от того остался только бок, на котором он лежал, и передние ноги, а куски шкуры и кровавые шмотья мяса были разбросаны вокруг в радиусе метров трех. В свете фонарей были хорошо видны огромные, глубоко вдавленные следы.