Время Мечтаний
Шрифт:
– Какие хорошие стихи, – улыбнулась Джоанна. – Кто их написал?
– Я. Иногда за таким занятием я коротаю время, когда стригу овец.
Их взгляды встретились над затухающим костром. Джоанна отвела взгляд и потянулась за шалью.
– Здесь осенние вечера всегда такие прохладные? – пожаловалась она, набрасывая шаль на плечи.
– Сейчас не осень, а весна.
– Да, конечно. Совсем забыла. Но непривычно думать, что октябрь – весна…
– Не беспокойтесь, мисс Друри, мы найдем ответы, нужные вам, – пообещал Хью. – Мы же заключили сделку. Скоро мы приедем
4
– Вот это все и есть «Меринда», – объявил Хью. Открывшийся вид очаровал Джоанну. Ей представилось, что перед ней раскинулось зеленое море тучных пастбищ, плавно колышущееся под безоблачным небом. Порывистый ветер трепал ее юбку и поля шляпы Хью. Высоко над их головами парил клинохвостый орел, а вдалеке виднелись окутанные дымкой горы. Их вершины, причудливо изогнутые, напоминали волны, и словно океан, когда-то стремившийся к берегу, внезапно застыл, обратившись в камень.
– Сейчас «Меринда» – это пять тысяч овец на семи тысячах акров земли, но со временем она станет больше.
– Мистер Уэстбрук, а почему ваша ферма называется «Меринда»? – полюбопытствовала Джоанна.
– Так называли это место аборигены. Слово означает «красивая женщина».
– Оно было названо в честь красивой женщины, вы не знаете?
Хью увидел, что янтарь ее глаз на солнце потемнел, и теперь они отливали медом. Мысль молнией пронеслась в его голове: «Красивая женщина, вот она, здесь». Но сказал он другое:
– Никто не знает точно. Ходят только легенды. Рассказывают, что в давние времена, может быть, то было Время Мечтаний, жила-была молодая женщина по имени Меринда. Была она хранительницей песен. Ей были известны все песни и песенные линии своего племени. А это значит, что она владела силой племени. Легенда гласит, что за рекой жило племя соперников, и как-то раз человек оттуда решил завладеть силой Меринды. Он решил согнать племя с земель, богатых зверем и рыбой, и стать их хозяином. Похитив Меринду, он пытался силой выведать у нее песни. Но она отказалась и умерла, не издав ни звука, и этим спасла свое племя.
– Это произошло здесь?
– Если верить преданию, она умерла где-то в этих краях.
– А что стало с теми аборигенами, что жили здесь раньше?
– Большинство их погибло. Когда прибыли первые поселенцы, местные жители решили, что они ищут свои родные края и скоро уйдут. Но белые уходить не собирались, а когда они стали сгонять аборигенов с земли предков, началась борьба, и очень, надо сказать, кровавая. Если на ферме у белого что-то пропадало, они с соседями садились на лошадей и отправлялись убивать первых попавшихся на пути темнокожих, неважно, были они виновны в краже или нет. Аборигены в долгу не оставались. В ответ они поджигали ферму, расправлялись с семьей обидчика и уничтожали его скот. Это походило на самую настоящую бойню: белые, заявлявшие, что защищают свою землю, убивали аборигенов целыми племенами. Выжившие туземцы начали вымирать от болезней, от которых их организм
– Очень скоро аборигены стали терять чувство единства и свою культуру, потому что распались их семейства и племена. Они пристрастились бродить у поселений, выпрашивая подаяние. Они узнали вкус спиртного, их дети нищенствовали, женщины стали проститутками.
В результате исчезает древнее знание. Роды распадаются, и молодежь не имеет возможности перенимать обычаи и законы предков. Если так будет продолжаться, то наступит день, когда их культура исчезнет бесследно.
Джоанна видела перед собой сочную зелень полей в оправе живых изгородей и заборов, тянувшихся до подножия гор. Статные старые деревья и высокие эвкалипты делали равнину живописной; огромные стада овец напоминали в своем движении прилив и отлив.
– Подумать только, что среди такой красоты могла произойти трагедия, – прошептала она и уже громко спросила:
– А где ваша ферма, мистер Уэстбрук?
– Вон там, – указал он, – в конце дороги. Видите постройки за деревьями?
– Да, вижу.
Совсем неожиданно, стоявший с ними Адам вдруг закричал:
– Ферма! Ферма!
Джоанна с изумлением уставилась на мальчика.
– Как, Адам, ты заговорил? Так ты все-таки можешь говорить! – произнесла она, обнимая мальчика за плечи.
– Ферма! – взволнованно показывал пальцем Адам. – Ферма!
– Так-так, пять дней молчал и вот, пожалуйста, нежданно-негаданно, заговорил, – рассмеялся Хью. – Теперь понятно. Оказывается, чтобы говорить, ему надо жить на ферме.
Подворье фермы «Меринда» обрамляли разномастные строения, без намека на план. Часть построек была из бревен и обшивочных досок, другая – из камня. Ферма жила шумной, суетной жизнью. Всадники с криками и свистом загоняли овец в загоны, по двору взад-вперед с визгом носились овчарки.
Как только Хью остановил повозку, к нему подскакал один из всадников.
– Слава богу, Хью, наконец-то ты вернулся. У тебя серьезная неприятность, – он запнулся, увидев Джоанну.
– Это мисс Друри, Билл, – пояснил Хью, спрыгивая с повозки. – Она поможет мне, присмотрит за мальчиком. А вот и Адам. Так что у нас за беда?
Билл еще несколько мгновений таращил глаза на Джоанну, а потом объяснил:
– Мы обнаружили, что в стадах баранов-валухув завелись вши.
– Но когда я уезжал, животные были чистые!
– Сомневаться не приходится, Хью. У баранов ясно видны болячки, и шерсть тоже попорчена.
– Когда вы это заметили?
– Дней пять назад. Шнурок Ларри думает, что вши могли занести мериносы, которых ты пригнал в прошлом месяце из Нового Южного Уэльса. Но я в этом не уверен. Этих животных я осматривал сам и могу поклясться, что паразитов на них не было. Ума не приложу, откуда взялась такая напасть.
Хью махнул парню, подковывавшему перед конюшней лошадь.
– Насколько распространилось заражение? – спросил он у Билла.