Время моей Жизни
Шрифт:
А вы пришлите свои…
А потом я долго рассматривала его ухо — идеальной формы и без всяких пирсингов.
Я улыбнулась. Откинулась на подушку и задумчиво уставилась в потолок.
Глава десятая
Салат из трех видов фасоли, в котором мне, впрочем, удалось обнаружить только два, я ела прямо за рабочим столом, впервые за два с половиной года, что здесь работаю.
Луиза стащила где-то роскошное кожаное кресло — после сокращения
Грэм обхватил голову руками и разглядывал бутерброд из длинного багета, изучая его на предмет корнишонов: заметив очередной кусочек, он брезгливо извлекал его прочь.
— Не понимаю, чего вы им просто не скажете, чтобы они не клали вам корнишоны. Вы каждый день это делаете, — не выдержала Луиза, которая иногда искоса на него посматривала.
— Следите за временем, — запаниковала Мышь. И выстрелила в Дергунчика вопросом: — Почему в тысяча девятьсот семьдесят первом году из телесериала исчезла Валери Барлоу?
Дергунчик мгновенно выпалил ответ:
— Ее убило током от неисправного фена для волос.
В любую секунду сюда мог войти г-н Фернандес, и тогда, после двух с половиной лет совместной работы, я предстану перед ними во всем своем убожестве, не в силах произнести ни единого слова по-испански. Меня заранее мутило от стыда, и я с удивлением осознала: мне стыдно оттого, что я их подведу. Это было новое, прежде неведомое мне чувство. Чем меньше нас оставалось в отделе, тем больше мы напоминали неблагополучную семью, и, хотя я держалась особняком, ощущение, что мы становимся все ближе, возникло и у меня. Не все из нас симпатизировали друг другу, но все мы стремились защитить свой тесный мирок, а теперь я их предала.
У меня были мысли притвориться больной и не прийти сегодня на работу или признаться во всем Рыбьей Морде, чтобы избежать публичного позора. Впрочем, разговор с боссом с глазу на глаз — тоже радости мало. В итоге я отвергла эти варианты и решила дать Жизни возможность сыграть свою игру. Кроме того, был крошечный шанс, что я успею за ночь выучить почти с нуля иностранный язык. Поэтому, вдоволь налюбовавшись на ухо Дона Локвуда, я полезла в учебник испанского. В три утра я твердо усвоила, что выучить язык за ночь невозможно.
Грэм наконец выудил из бутерброда все корнишоны и откусил от него немалый кусок. На «быстрых и находчивых» он смотрел, изнывая от скуки. В такие моменты я находила его почти привлекательным — когда он не играл никакую роль, а просто был самим собой. Он глянул на меня, и мы обменялись почти незаметными улыбками сообщников. Потом он подмигнул и снова сделался мне противен.
— О'кей, теперь
Дергунчик встал, поморгал от возбуждения и поправил очки.
— Вы молодец, Квентин, — сказала я.
— Спасибо.
Он подтянул брюки, обнаружив небольшой животик, и горделиво улыбнулся.
— Какую вы выбрали тему? — спросила Мышь у Луизы.
— Пьесы Шекспира, — на полном серьезе ответила та.
Грэм как раз собирался откусить кусок бутерброда, но при этих словах застыл на полдороге. Мы все выжидающе смотрели на Луизу.
— Шутка. «Ким Кардашян — биография, карьера и светская жизнь».
Все с облегчением рассмеялись.
— У вас две минуты. Начинаем. Кого защищал адвокат Роберт Кардашян, отец Ким, на скандальном процессе в середине девяностых?
— О. Джей Симпсона. — Луиза говорила так быстро, что трудно было разобрать хоть слово.
Дергунчик сел рядом со мной, и мы вместе наблюдали за ними.
— Что это вы едите?
— Салат из трех видов фасоли, но вообще-то их тут два.
Он наклонился над моей плошкой.
— Красная… стручковая… а может, белую вы съели?
— Нет. Точно нет, я бы заметила.
— Я бы на вашем месте отнес им салат обратно.
— Тут осталось меньше половины, они тоже подумают, что я ее съела.
— Все же надо попытаться. Сколько вы за него заплатили?
— Три пятьдесят.
Он недоверчиво покачал головой и присвистнул.
— Я б отнес.
Я прекратила есть, и мы снова вернулись к «быстрым и находчивым».
— В каком реалити-шоу Ким Кардашян вместе с сестрой открыла новый магазин одежды?
— «Кортни и Ким завоевывают Нью-Йорк». Магазин «Дэш».
— Вам не дадут дополнительные очки за дополнительную информацию, — заметил Грэм.
— Тсс, — шикнула она, глядя на циферблат.
Из коридора донесся голос Майкла О'Коннора: громкий, уверенный, поясняющий. Эдна, видимо, тоже его услышала, потому что открыла свою дверь и кивнула мне. Я встала и оправила платье, как будто спадающая складками материя с крошечными колибри могла помочь мне в момент овладеть испанским.
Майкл О'Коннор обменивался приветствиями с Эдной, а честь препроводить Фернандеса в наш отдел выпала мне.
Я откашлялась, подошла к нему и протянула руку.
— Sr Fern'andez, bienvenido.
Мы обменялись рукопожатиями. Он был очень хорош собой, и я разволновалась еще больше. Мы смотрели друг на друга и молчали.
— Э-э… м-м-м… — В голове у меня было абсолютно пусто. Все фразы, которые я выучила, улетучились оттуда в один миг, что надо расценивать как наглый саботаж с их стороны.
— Hablas espa~nol? — спросил он.
— Угу.
Он улыбнулся.
Наконец я кое-что вспомнила.
— C'omo est'a usted? Как поживаете?