Время надежды, или Игра в жизнь
Шрифт:
До 20 июля 1985 года было ещё долго, и она до сих пор не решила, станет ли разыскивать Максима в Новосибирске, или постарается провести свою новую жизнь без него. Её любовь к неверному мужу не стала меньше – она по-прежнему чувствовала свою кармическую связь с ним, но боль и обида от измены не отпускали. «Зачем мне искать его? – думала Надежда. – Чтобы снова нарваться?.. Может, Лена была права – горбатого могила исправит?..».
Она вспоминала их последний вечер, его страсть, нежность, слова, которые он ей шептал, уносясь на волнах блаженства, а потом то смс-сообщение – и не понимала, как можно было так играть.
– Кому
Сев за стол, она достала чистую тонкую тетрадь за 2 копейки, ручку. На мгновение задумалась.
– Итак… Не будем терять времени. Пока я при памяти… Что же у нас в стране за это время случилось? И, главное, когда? Хоть бы чего не забыть…
Надежда принялась записывать, вполголоса приговаривая:
– 1984 год – убьют Женьку… Не дай Бог, конечно… 1985 год – перестройка, Горбачёв… Виноградники вырубят… Антиалкогольная компания… 1986 год, конец апреля – Чернобыль… А в августе того же года – «Адмирал Нахимов» – это я точно помню, мы как раз в Сочи отдыхали… 1988-й год – или 89-ый?! Землетрясение в Спитаке… Межнациональные конфликты с большими жертвами в Сумгаите – год не помню… Что ещё?.. 90-ые годы – обмен денег, сгорят все вклады, талоны, ваучеры, бандиты, передел собственности… 93-й год – путч, обстрел Белого дома… «Чёрный вторник»: был точно, а когда – понятия не имею… Или четверг?.. Что-то такое было, «чёрное»… Зато дефолт 17 августа 98-го года помню хорошо. Или 19 августа?.. Нет, 19 августа было что-то другое…
Взъерошив волосы, Надежда вскочила из-за стола и заметалась по комнате.
– Что, что же ещё?! Как плохо без интернета… Кстати, он году в 2000 массово появится – тогда будет легче… А!
Надежда бросилась к столу и схватила ручку.
– Беловежская пуща! Советский Союз развалится! 26 декабря 91-го года! Спасибо Савельевой – хоть одну точную дату запомнила… Хотя… Что с того… Разве я смогу это предотвратить…
Отложив ручку, Надежда посмотрела на тетрадный листок, исписанный меньше, чем на половину
– Да…. Не густо. Плохо же мы знаем историю своей страны…
Вырвав листик из тетрадки, девушка сложила его и спрятала в сумку. Она пока не знала, как эти знания смогут пригодиться в будущем. Больше всего на свете ей хотелось сейчас одного: заставить время идти быстрее. Она очень соскучилась по негодяю Максу, детям, всей своей прошлой жизни – такой размеренной, удобной и комфортной, но понимала, что её личная история, в отличие от истории страны, вовсе не предопределена. Один шаг не в ту сторону – и её ждёт совсем не та жизнь, о которой она мечтала…
Надежда подошла к окну, отодвинула штору и долго смотрела на улицу образца 1983 года – вдруг поймала себя на мысли, что ей в этом времени неуютно. Такое чувство бывает, когда приезжаешь в любимый уголок детства, где когда-то рос, и удивляешься: деревья, дома и песочница больше не кажутся большими, злая тётенька, гонявшая малышню, оказывается безобидной старушкой-божьим одуванчиком, а вместо «крылатой качели» стоит обрубок
Вздохнув, Надежда задёрнула штору. Нужно было как-то жить.
***
Июнь в том году выдался жарким. Градусник за окном зашкаливал уже с самого утра, и Надежда достала из шкафа новый сарафан, который накануне сшила сама. Лена Савельева, увидев готовое изделие, схватилась за голову – в её представлении, сарафан должен был выглядеть совсем иначе. Но Надежда скроила его по образу и подобию своих любимых летних нарядов из прошлой жизни, поэтому сейчас с удовольствием надела то, что у неё получилось, – нечто длинное и воздушное с открытой спиной, подчеркивающее тонкую талию и крепкую «нерожавшую» грудь.
Надежда невольно залюбовалась своим отражением – всё никак не могла привыкнуть к юному облику, и сейчас с удовольствием разглядывала девушку в зеркале: свежее симпатичное личико, широко распахнутые глаза без единой морщинки вокруг, четкий овал, нежная кожа…
– Ой, как же хороша молодость… – прошептала она.
Никогда никакие даже самые чудодейственные средства не превратят 45-летнюю женщину в 18-летнюю, как бы ей того ни хотелось. Но как же тяжело с этим смириться…
Надежде предстоял сегодня ответственный день – устройство на работу, поэтому она так тщательно собиралась. Родители заняли непримиримую позицию – раз дочь ушла из института, то и на жизнь себе должна зарабатывать сама. Надежду это сильно не напрягало – она и не собиралась сидеть дома.
Мама с отцом сходили с ума, не понимая, что творится с их ребёнком, и почему она не стремится получить высшее образование. Надежда могла бы им объяснить, что очень скоро наступят времена, когда диплом перестанет иметь такое уж большое значение, – квалифицированные учителя, инженеры и технологи, чтобы выжить, кинутся в торговлю; вчерашние отличники и умницы будут еле сводить концы с концами, а двоечники и троечники станут миллионерами, прикупив себе впоследствии каких угодно диссертаций и высоких научных званий.
Надежда могла бы рассказать родителям, что любое «высшее образование» можно будет получить в подземном переходе за пять минут, но вряд ли её слова они восприняли бы всерьёз. Сама Надежда в прошлой жизни стала хорошим журналистом, будучи по специальности учителем русского языка и литературы, и за все годы работы её красный диплом ни разу никому не понадобился – так и пылился где-то в коробке среди документов вместе со старым комсомольским билетом и свидетельством об окончании 8 класса…
Сейчас она шла искать работу с единственной целью – чтобы убить время и не брать деньги у родителей, когда придёт время покупать билет до Новосибирска… В том, что это рано или поздно случится, она уже почти не сомневалась – с каждым днём тоска по мужу становилась сильнее, ей снились их самые счастливые моменты – и она просыпалась вся в слезах и тихо потом выла в подушку, раздираемая тоской и вполне определёнными желаниями. Но до встречи с Максимом было ещё далеко…