Время наступает
Шрифт:
Погруженный в эти мысли, Намму добрел до своих комнат. Один из слуг, назначенный следить за порядком в хоромах царского советника, радостно приветствовав хозяина, начал скороговоркой рассказывать ему, какие чудесные подарки были преподнесены царевичу Даниилу за время его отсутствия. Придворные низших рангов и знать, вавилонские торговцы, повинные в сегодняшнем мятеже, и благодарные эбореи несли сами или посылали слуг с дарами могущественному фавориту. Ковры, серебряная и вызолоченная посуда, перстни с лазуритом и просто мешочки монет загромождали апартаменты Даниила, превращая их в подобие склада награбленного, вроде разбойничьей пещеры.
– А это что? –
– Кто его знает, – растерянно развел руками слуга. – Принес тут один. Вино, должно быть.
– Вино – это хорошо, – пробормотал Намму. – Это то, что сейчас нужно.
Он взял со стола серебряный ритон, украшенный львиной головой, и поднял кувшин, спеша наполнить кубок. Расписной глиняный сосуд был закрыт куском пергамента, плотно обвязанным вокруг горлышка. Даниил слегка встряхнул кувшин.
– Это не вино! Вино булькает.
Кувшин не булькал, но был увесистым, а значит, не пустым.
«Что же это такое? – досадливо подумал Намму, развязывая узел и приподнимая пергамент. Из горловины послышалось злобное шипение. – Кобра!»
ГЛАВА 11
Чем больше камней брошено в пророка, тем ценнее его останки.
Намму резким движением опустил перевернутый ритон на горлышко кувшина и, едва не выронив сосуд от неожиданности, с выдохом облегчения поставил его на стол. Сердце в груди стучало часто и гулко, как стучится в дверь харчевни измученный зимней непогодой путник. Стараясь перевести дух, Намму опустился на каменную скамью, продолжая завороженно глядеть на смертоносный подарок. Голос не слушался его. Из горла вырвался лишь сдавленный, кряхтящий шепот, и только руки, в безмолвии указующие на кувшин, пытались привлечь внимание единственного зрителя.
Прочитав испуг на лице господина, слуга метнулся к дверям, где стояли в карауле телохранители из отряда Кархана. Воины в темных волчьих шкурах поверх доспеха без промедления вбежали в покои Даниила, готовые поразить отточенными клинками любого притаившегося среди даров и плетеных лавок врага.
– Там кобра! – указывая на кувшин, чуть слышно прошептал царский советник. – Точно, кобра! Всякая другая змея бросается на врага прямо вперед, точно пущенная стрела, лишь кобра взмывает вверх, прежде чем ужалить.
– Они хотели убить тебя, мой господин! – проговорил один из стражников, демонстрируя чудеса сообразительности.
– Да, – подтвердил пророк, вдруг успокаиваясь от всеобщей тревоги и неспешно вставая. – Но бог сохранил мне жизнь и сделал еще сильнее, чем прежде. Ибо то, что надлежит совершить мне, не совершит никто вместо меня. А потому я благодарен тем, кто, изгнав досужие мысли из головы моей, напомнил о главном. Ненавистью своей оказали они мне услугу большую, чем иные почитанием. Ступай к Кархану и скажи, что мне к утру понадобится десяток ядовитых змей и большой горшок. Вернее, горшки.
И пусть сеющие зерна смерти вкусят плодов от жатвы своей!
В этот вечер Руслану Караханову не сиделось на месте. Проверив неусыпную стражу у покоев Валтасара, он отправился побродить в одиночестве увитыми зеленью галереями знаменитых висячих садов Шамурамат, или, как называли ее у него на родине, Семирамиды. Недавняя история с невесть откуда взявшимся драконом не шла у него из головы. Инстинктивно он чувствовал связь между слухом о драконе, открывавшем
А вот огонь, который сегодня бил из рук Даниила, к фокусам отнести можно и, увы, приходится. Руслан поймал себя на мысли, что ему, по должности обязанному быть справедливым и непредвзятым, откровенно нравится этот человек. До сего дня он с удивлением смотрел на эборейского царевича, пытаясь уразуметь, неужели действительно прямое божественное вмешательство возможно, и этот диковинный старик, выглядящий едва ли старше его самого, является посланцем Господа?!
Такое незамысловатое предположение ставило с ног на голову все его представления о мире, все, чему он долго и старательно учился в университете, все, что наблюдал он вокруг себя. И вдруг закавыка! Воистину рукотворное чудо – незамысловатые, самодельные фальшфейеры – нехитрый фокус для увеселения, или, как нынче у дворцовых ворот, устрашения толпы. Впрочем, где сказано, что пророки не имеют права использовать дешевые трюки?
«В самом деле, неужто и впрямь им следует испрашивать помощи Всевышнего для всякой мелочи?» – Руслан шел меж высаженных в ряд экзотических растений, названий которых он не знал, пытаясь разглядеть сквозь причудливо изрезанные листья зажигающиеся в небе звезды. Темнело быстро. Здесь всегда темнело быстро.
Да, ясный пень, пламень в руках пророка был потешный, но вот дракон…
В реальности этого чудовища не усомнишься. И завтра Даниилу предстояло с ним сразиться. В ушах Руслана вновь зазвучали прощальные слова речи пророка: «Без меча и жезла». Насколько он помнил известных драконоборцев, победа над этими ужасающими животными давалась либо силой оружия, либо волей божьей, как у некоторых христианских святых. Ни на былинного героя, ни на святошу-молельника Даниил не походил.
Руслан приложил руку к груди, активизируя закрытую связь.
– Скиф вызывает Базу. База Восток-Центр, ответьте Скифу.
– Слышим тебя хорошо, Скиф, – раздался в ответ приятный женский голос.
– У меня здесь образовалась небольшая проблема. Завтра пророку Даниилу предстоит драться с драконом…
– Да, в священном Писании что-то об этом было.
– Верно. Это из так называемых апокрифических глав Книги пророка Даниила.
– В чем же проблема?
– Там описан способ, которым Даниил смог победить дракона. Он сварил смолу, жир и конский волос и скормил все это чудовищу, которое от такой диеты расселось, иначе говоря, издохло.
– Вот и прекрасно. – Диспетчер явно не жаловала драконов. – Кажется, подобным образом у Джека Лондона эскимосы охотились на белых медведей.
– Да, – подтвердил Руслан Караханов, – свернутая пластина китового уса, залитая в шар тюленьего жира. В желудке тюлений жир тает, пластина выпрямляется…