Время наступает
Шрифт:
– Когда-то было, – усмехнулся он.
– Вот и прекрасно. Суть работы трудно объяснить, лучше вам все увидеть своими глазами. Еще раз заверяю: речь идет о науке. Если вам интересно, то предлагаю такой вариант: сегодня в федерацию придет официальное приглашение на ваше имя от английской Ассоциации самбо с предложением в следующем месяце посетить Великобританию и провести несколько показательных выступлений-занятий в одном небольшом университетском городке близ Лондона. Дорога и пребывание ваши оплачены. Виза будет открыта в посольстве в тот момент, когда вы сможете представить туда свой загранпаспорт. Вам следует лишь сообщить консулу, что приглашение подписано вот этим господином, – он указал на своего спутника, – лордом Джозефом Расселом. Приезжайте. В любом случае
Он еще раз широко улыбнулся, и туман над Альбионом на минуту рассеялся, чтобы на долгие годы скрыть за густой пеленой дальнейшую судьбу трижды чемпиона.
Валтасар одиноко восседал на золоченом резном троне. Влажная жара длинного дня едва начала сменяться вечерней прохладой, и молчаливые нубийцы с опахалами из страусовых перьев все еще ритмично обмахивали государя, сумрачно наблюдающего за всеобщим весельем. Музыканты старались во всю мочь, пощипывая струны благородных кифар. Акробаты кувыркались и ходили на руках. Повара спешили насытить желудки многочисленных гостей нынче же изловленной рыбой и птицей – теперь жареной, вареной, копченой и еще невесть какой. Валтасар молча взирал на суету и шумное веселье пира. Сегодня ни танцы плясуний, ни музыка, ни это буйное многолюдство не радовали его. Он вдыхал тянувшийся с Евфрата сырой воздух, мечтая тихо встать и удалиться на широкую, выложенную белыми известковыми плитами террасу, окружавшую дворец.
В зелени расположенного там искусственного сада все еще пели диковинные птицы, привезенные из дальних стран, и потаенные беседки сулили укрытие от чужих, порою весьма недобрых глаз. С тех пор как его отец Набонид был разгромлен персидским царем Киром в битве при Описе, радость и покой оставили его сердце. Кир был велик и силен, и не было земли и войска, которые могли остановить его полки. Взглядом своим, подобно змее, он завораживал противника и, подобно дракону, дыханием повергал наземь.
Когда-то много лет назад царь Набонид помог молодому Киру занять престол его деда, миндийского царя Астиага. Тогда он наивно полагал, что молодой принц, выросший в глуши, вдали от царского двора, будет послушным орудием в руках многомудрого владыки богатого Вавилона.
Однако же не зря Киру было предсказано стать великим правителем. Очень скоро отец понял, что есть с руки перс не станет. Тогда, вступив в союз с царем Лидии, Крезом, он обрушился на войско Кира… «Обрушился»! Валтасар невольно усмехнулся: так сухие листья обрушиваются на пламень костра. Еще недавно отсюда и до берегов Великого моря [6] говорили: «Богат, как Крез». Кому теперь достоверно известна судьба лидийского царя? Одни рассказывают, что он бежал и, опасаясь погони, покончил с собой. Другие говорят, что он был замучен в персидском плену.
6
Черного моря
Хотелось верить, что Набониду повезло больше. По слухам, он успел скрыться с поля боя и теперь собирает войска для нового удара. Вот только есть ли меж великими реками армия, способная противостоять могуществу Кира? Да и верны ли эти слухи?!
О себе Валтасар не беспокоился: стены и башни Вавилона любого полководца способны отвратить от глупой мысли брать их штурмом. Тысячи воинов готовы встретить персов на стенах. Запасы продовольствия обширны, и Евфрат всегда в изобилии дает воду всем, страдающим от жажды. Даже если царь персов и мечтает когда-нибудь овладеть Вавилоном, то, конечно же, он понимает, скольких жизней будет ему стоить победа. А ведь кроме Вавилона есть и еще враги. Готов ли Кир скормить ненасытным ухеелям большую часть своей армии, чтобы овладеть великим городом, а затем получить в спину десятки ножей?
– Великий царь грустит? – Один из евнухов, прислуживающих его жене, согнув дугой спину, приблизился к повелителю. – Быть может, государю угодно усладить себя поединком воинов?
– Позови Кархана, – коротко бросил он. – Пусть бросит
Евнух, кланяясь, поспешил удалиться, торопясь выполнить желание владыки.
Кархан вошел в пиршественную залу и оглядел толпу собравшихся, на миг затаившую дыхание и потерявшую дар речи при виде нового гостя. Что уж тут поделаешь. Природа наделила его ростом, превышающим два метра, широким разворотом плеч и обильной растительностью по всему телу, которая придавала его облику вид дикий и свирепый.
«Скиф», – пронеслось среди пирующих, и сотни глаз с интересом уставились на него в ожидании, будто перед зрителями был дрессированный медведь, а не человек.
– Валтасар Великий, – во всю мочь луженой глотки прокричал царский глашатай, едва только великан появился в дверном проеме, – царь царей и повелитель Вавилона объявил свою волю. Тому из воинов, кто одолеет его телохранителя – скифа Кархана, он подарит столько золота, сколько этот победитель сможет унести.
По рядам пирующих пронесся восторженный шепот. По лицам придворных было видно, что они тщательно скрывают глумливые усмешки, предвкушая славную забаву. Среди гостей Валтасара было множество правителей различных городов Вавилонии, и каждый из них не без причин гордился своими воинами. Вряд ли они знали, что царь не впервые назначает подобный приз за победу. Те же, что знали, вероятно, надеялись на чудо.
Прямо скажем, Кархану было довольно неловко выходить против новых поединщиков. Честной игрой здесь и не пахло. Во-первых, победить заслуженного мастера спорта по самбо ни одному из местных бойцов попросту было не суждено. Боевое искусство еще не достигло того уровня развития, чтобы стоять вровень с современным ему. Во-вторых, скорость реакции в прошлые века, как оказалось, к немалому удивлению борца, значительно ниже привычной. Достаточно взглянуть на таблицы рекордов участников первых олимпиад XX века, чтобы с грустью убедиться: большинство прежних чемпионов в наши дни по своим результатам не прошли бы отборочный тур. Так что Валтасар практически ничем не рисковал.
Сегодня жертвой измывательства служил телохранитель одного из местных князьков. На общем фоне он смотрелся весьма импозантно. Но если не требовалось, скажем, переносить вола с места на место, проку от него было немного. Бойцы сошлись в центре зала, обхватывая друг друга руками. Противник силился покрепче сжать Кархана в железных объятиях, чтобы выдавить дух и лишить воли к сопротивлению. Воспротивиться этому было несложно. Уходя вниз, Кархан с силой повернулся в кольце его рук и выскользнул из капкана, дергая при этом на себя и вверх опорную ногу противника. Еще мгновение – чемпион по борьбе распрямился, и его соперник, не ожидавший такого подвоха, с грохотом рухнул на пол. Зрители приветственными криками поспешили подбодрить сражающихся. В принципе на этом броске можно было ставить точку. Стоило профессиональному борцу сейчас всем весом рухнуть на обескураженного телохранителя, – и поединок закончился бы сам собой, едва начавшись. Однако атлет понимал, что царь, поставивший на него такую уйму драгоценного металла, вовсе не обрадовался бы столь быстрой и легкой победе, а потому Кархан дал бедолаге подняться на ноги, и они вновь сошлись, пыхтя и обнимаясь, как старые друзья. Самбист водил противника по залу, как медведя на привязи, то и дело заставляя зрителей отшатываться в ужасе и высматривая место у ног приезжего князя, куда после заключительного броска должен будет прилететь его несчастный телохранитель.
Наконец Кархан, видимо, решил, что настало время для эффектного финала. Он чуть отшатнулся, разрывая дистанцию, и тут же почувствовал, как пальцы телохранителя покрепче впиваются в его плечи, стараясь не упустить желанный приз. Боец Валтасара потянулся за противником и тут же опрокинулся на спину, выставляя ногу вверх. Центнер с лишним живого веса незадачливого поединщика устремились к ногам вельможи, недовольно теребившего длинную бороду. Зал взвыл необычайно громко. Так, будто никогда прежде не видел поверженных силачей. Кархан рывком поднялся на ноги.