Шрифт:
Джек Воробей «слыхал» только о тех, кто ему нужен. По-настоящему нужен. Плевать, для чего — для денег, славы или успеха очередной аферы; если человек нужен Джеку, то Воробей точно помнит его имя — и не только имя. Помнит фамилию, семью, слабости, страхи и болевые точки. Помнит, что нужно сказать и куда следует надавить.
Если Джеку Воробью кто-то не нужен, то пирату решительно
На самом деле у Джека феноменальная память, он помнит абсолютно все, каждую малейшую подробность, каждую крохотную деталь, каждую мельком оброненную фразу.
Просто ему плевать.
Просто он считает, что забивать свою жизнь людьми, от которых нет никакой пользы — глупо. Пустая трата драгоценного времени, хитрых уловок и пафосных фраз.
Джек Воробей достаточно умен, чтобы «не слышать» о тех людях, от которых ему нет никакого толку.
Джек Воробей достаточно умен, чтобы казаться глупым.
От Элизабет Тернер нет никакого толку.
От Элизабет Суонн был толк — возможность надавить на Уилла, на отца, на командора. Возможность, в конце концов, просто повеселится, наблюдая за тем, как очередная «леди» плюет на все — на честь, семью и нелюбовь к рому, и становится пираткой.
Безжалостной, беспощадной, не чтящей законы.
Лиззи была забавной.
И от нее был толк.
От Миссис Элизабет Тернер толку нет — вместе с приторно-благородной губернаторской фамилией «Суонн», открывающей все двери, исчезла и вся польза.
От Миссис Тернер нет толку. Значит, ее можно забыть.
«Ее нужно забыть» — упрямо повторяет себе Джек, вспоминая законы. Свои законы.
Слышать только о тех, кто нужен. Остальных — растворять в роме, море и времени.
Элизабет ему больше не нужна, а значит, что через пару месяцев она уйдет из его памяти. Джек уверен в этом на все сто процентов.
Нет, конечно же он будет помнить «Элизабет Суонн» — имя, смутно блуждающее по коридорам сознания.
«Элизабет Суонн. Что-то знакомое. Я вам никогда не угрожал?»
Но проходят месяца. Месяца перетекают в годы. А Элизабет не уходит. Она упорно разрывает его изнутри, а мерзкое «Тернер» бьет в
Он должен забыть.
Она ведь забыла. Она смогла — Джек точно знает это, она и не вспоминает о каком-то жалком пирате, на несколько лет промелькнувшем в потоке ее жизни.
Ее долгой, счастливой жизни с любимым мужем и детьми. Жизни, в которой от Капитана Джека Воробья нет абсолютно никакого толку.
Забыть.
Растворить. Благо, моря и рома у него предостаточно. А время лечит. Глупая истина, но между тем одна из немногих, в которую Джек по-настоящему верит.
Время лечит. Как и море. Как и ром.
***
— Капитан! — старый Джошуа Гиббс входит в каюту.
— Что-то случилось, мистер Гиббс? — удивленно спрашивает Воробей. Помощник капитана выглядит на удивление подавленным, будто бы произошло что-то страшное. — Что-то серьезное? Что-то с кораблем?
— Нет, нет, капитан, с «Жемчужиной» все в порядке, — спешит успокоить Джека Гиббс. — Просто недавно до нас долетели кое-какие слухи.
— И что же это за слухи? — отсутствующим тоном протягивает Воробей.
Гиббс явно пытается собраться с мыслями.
— Видите ли, капитан, — он смущенно чешет затылок. — Совсем недавно мы узнали, что Миссис Элизабет Тернер умерла.
Лицо Воробья абсолютно спокойно. Руки все также уверенно крутят в руках компас.
— Миссис Тернер? — его голос ни капли не дрожит. Гиббс смотрит на капитана с удивлением. — Не слыхал о такой.
— Но, капитан…
— Мистер Гиббс, — чуть резко протягивает Воробей, — зачем загружать меня абсолютно ненужными новостями? А теперь держите курс на Тортугу. Меня там ждет одно дело.
— Есть, капитан, — тихо проговаривает Гиббс и выходит из каюты, напоследок бросая на Воробья удивленный взгляд.
***
Через три дня Капитана Джека Воробья найдут на Тортуге мертвым, с пулей в виске и пистолетом в правой руке.
Рядом с телом будет лежать маленькая записка, написанная ровным, четким почерком.
«Знаешь, Лиззи, оказалось, что время не лечит»