Время не властно
Шрифт:
Он на миг закрыл глаза, вспоминая слова нужного заклинания, но затем помощник прикоснулся к его плечу, чтобы привлечь его внимание. Маг обернулся и взглянул на улицу. Зрение Хорроодиссомота было усилено не только чтобы он имел возможность разглядеть своих невидимых подчиненных: чары придавали его глазам остроту, необыкновенную даже для дроу. Поэтому он сразу же заметил авангард воинов Дома Тр’арах: они осторожно подкрадывались к вражеским воротам, прижимаясь к стене поместья, принадлежавшего какому-то малозначительному клану.
«Считайте до десяти», – знаками велел он своим магам, затем начал колдовать. Запланированный двеомер требовал больше времени,
Хорроодиссомот закрыл глаза и сосредоточился на своем заклинании; он настолько погрузился в себя, что даже не видел и не слышал мощной лавины магических молний, которая внезапно обрушилась с неба на ворота Дома Симфрэй. От ударов содрогнулись прутья решетки, огненные шары плавили металлические петли. За «артиллерийским обстрелом» последовали другие боевые заклинания, предназначенные для того, чтобы обезвредить или уничтожить глифы и чары, защищавшие вход.
Ворота обдало смертельно холодным воздухом, после чего очередная шаровая молния превратила ледяную корку в клубы пара.
Снова колдовские молнии ударили по металлу; они гнули, перекручивали, корежили железные ворота. И вот наконец решетчатые створки с грохотом обрушились. Вход в Дом Симфрэй был открыт.
Во время атак чародеи-Ксорларрины обнаруживали свое местонахождение, но лишь на мгновение – Хорроодиссомот тут же восстанавливал их невидимость.
Теперь настала очередь воинов Дома Тр’арах. Стрелки не медлили – стоило им заметить какого-нибудь воина или стражника Дома Симфрэй, сразу раздавался щелчок ручного арбалета. Рядом с пешими воинами ехал Дювон, благородный сын Матери Хаузз, в сопровождении своей элитной гвардии. Верховыми животными воинам служили гигантские ящеры с липкими лапами, которые позволяли им с легкостью взбираться по вертикальной стене или ограде.
«Вторая порция!» – скомандовал на языке жестов Хорроодиссомот, и его подчиненные начали готовиться к следующей части своего магического «шоу». На сей раз заклинания были разнообразнее и предназначались для более конкретных целей. Например, кто-то опутывал паутиной проходы между зданиями и стенами, кто-то при помощи чар одурманивал вражеских воинов, кто-то противодействовал колдовству магов Симфрэй.
По сигналу Хорроодиссомота чародеи-Ксорларрины взялись за руки и образовали клин; главный маг, находившийся на острие этого клина, полетел вперед, увлекая за собой невесомый отряд. Они пересекли улицу и пролетели над винтовой лестницей одной из башен, возвышавшихся по сторонам от парадного входа во внутреннем дворе особняка Дома Симфрэй.
Там они зависли и принялись наблюдать за сражением между Домами Симфрэй и Тр’арах.
Джарлакс, укрывшись в темном тупике, наблюдал за действиями чародеев при помощи наглазной повязки, которая нейтрализовала заклинание невидимости. Он испытывал смесь различных эмоций: трепет (ему совершенно не хотелось попасть под горячую руку магам Дома Ксорларрин), надежду (неужели их послали сюда для того, чтобы помочь ему захватить воина?) и восхищение этим пройдохой Хорроодиссомотом. Наемник подозревал, что маг решил извлечь из сложившейся ситуации выгоду лично для себя – получить деньги от обоих противников.
«Скорее всего, он будет сражаться на верхних террасах», – знаками обратился Джарлакс к своему первому помощнику, Аратису Хьюну. Командир кивнул, затем оба плотнее закутались в магические плащи, пивафви, и Джарлакс двинулся вслед за своим самым искусным наемным убийцей. Перебегая
Наемники притаились у стены особняка Симфрэй значительно правее разрушенных ворот. Аратис Хьюн отошел в сторону, Джарлакс выступил вперед и извлек из кармана какой-то предмет, напоминавший продолговатый кусок черного бархата. Джарлакс взмахнул тряпкой перед собой, крутанул запястьем и разжал пальцы; в полете, во время вращения, ткань увеличилась в размерах вдвое, затем втрое. Она шлепнулась на стену Дома Симфрэй и приклеилась, точнее, «сплавилась» с камнем.
А в следующую секунду в совершенно гладкой и ровной стене возникла дыра; Джарлакс нырнул в образовавшийся ход, и Аратис последовал его примеру. Очутившись на территории поместья, Джарлакс потянул за край дыры, и отверстие исчезло, а в руках у наемника осталась простая круглая тряпка, которую он быстро спрятал за пазуху.
Лазутчики внимательно осмотрели вражескую территорию. Сражение уже началось – мечи звенели у подножия правой башни, неподалеку от них.
Джарлакс кивнул на левую башню и приказал Аратису идти.
«А вдруг я наткнусь там на него? – спросил ассасин, быстро шевеля пальцами. – Как ты предлагаешь мне уговаривать смертельно опасного воина в пылу схватки?»
Вместо ответа Джарлакс протянул убийце дротик для ручного арбалета; выглядел этот дротик немного толще обычного, кроме того, он был тяжелее.
Внутри содержалась порция яда.
«И это его обезвредит?» – уточнил ассасин.
Джарлакс лишь пожал плечами, и Аратис тяжело вздохнул. Джарлаксу уже не раз доводилось видеть у помощника такое выражение лица. Он отлично понимал, что их банда еще совсем слаба, что он идет на большой риск ради того, чтобы увеличить численность наемников и мощь организации. Но время поджимало: существовала реальная опасность того, что какая-то другая шайка или Дом дроу поглотит их или просто перебьет. Да, Джарлакс и Аратис осознавали, что берут на себя слишком много и однажды могут не справиться с ситуацией. Однако с их точки зрения такой риск был вполне оправдан, поскольку способствовал поддержанию их репутации и, соответственно, развитию бизнеса. Увы, все эти рассуждения отнюдь не упрощали их задачу. В обеих башнях уже разгорелась жестокая битва, на поле боя появились жрицы враждующих Домов, и ночную тьму озарили молнии и струи огня. Мелькали магические молоты, нападавшие на врагов самостоятельно, как живые, и противницы пытались обездвижить друг друга при помощи заклинаний, парализующих мозг.
Да, сегодня вполне может оказаться, что мы слишком много на себя берем, одновременно подумали наемники.
«Молись за меня, – просигналил Аратис. – Только не Ллос!»
Несмотря на напряженную ситуацию, Джарлакс выдавил в ответ улыбку: эти слова стали чем-то вроде заклинания у его наемников. Все они были изгоями, отвергнутыми матриархальным обществом Мензоберранзана и Паучьей Королевой, ненавидевшей мужчин.
Аратис Хьюн направился к левой башне, а Джарлакс – к правой. Ассасин просто воспользовался своими навыками подъема по отвесным стенам, но Джарлакс поступил иначе. Он надел пару магических перчаток, прилипавших к любой поверхности, словно лапы паука, и задействовал один из двеомеров, которыми были снабжены его знаменитые сапоги; ноги его оторвались от земли, тело стало невесомым.